— Так и знал, что ты спросишь! — радостно воскликнул Мотли.
— Благодарю.
Когда он повесил трубку, Сиам поинтересовалась из-под подушки:
— Чего ему надо?
— Он пришлет тебе колпачок в Уилдвуд.
— Жду — не дождусь, когда туда доберусь, — сухо ответила она.
Дойдя до двери, он обернулся.
— В вечерней газете о тебе будет заметка. Мотли подает тебя как яркий сексуальный образ.
— И то хорошо. — Ответ был вполне серьезен.
Барни наскоро позавтракал в ближайшей закусочной яйцами вкрутую и безвкусным хлебом, после чего выяснил расписание автобусов на Форт-Ли и позвонил диск-жокею из своей книжечки. В этот день Сиам нечего было делать в студии, но он все равно решил напомнить диск-жокею об их существовании. Тот оказался нахалом. Видимо, слишком возгордился из-за того, что давно не знал хлопот с рекламой для своей программы.
— Скажи Зигги, — сказал он величаво, — что я не могу проталкивать пустое место.
— Она не пустое место. И не первый год выступает. — Говоря так, Барни поймал себя на мысли, что, обороняясь, утрачиваешь убедительность.
— Как она сложена?
— Это смотря на чей вкус. — Барни обиделся и старался отвечать уклончиво. Испугавшись молчания на другом конце провода, он добавил: — У нее товарный вид. — Вместо того чтобы ублажать этого кретина вежливой беседой, он с радостью надавал бы ему по морде.
— Сиськи ничего себе?
На это Барни отвечать не стал, а сказал просто:
— Я звоню для того, чтобы предупредить вас, она неважно себя чувствует и сегодня не появится в студии.
— Ты, видать, совсем еще новичок. Почему ею не занимается Додж?
— Не знаю.
— Устал ее тискать? — Следующий вопрос был задан заговорщическим тоном: — Зигги ничего не передавал мне?
— Свой пламенный привет. — Барни повесил трубку. Он как будто одержал в разговоре верх, но все равно чувствовал себя разбитым. Еще несколько таких побед — и он с треском вылетит с хлебного места. Может ли сохранять достоинство безработный неудачник? Он решил, что наверняка существуют люди, освоившие эту премудрость. Теперь Барни понимал, почему Мотли так настаивал, чтобы он в точности выполнял все его рекомендации. Хватило одного дня, чтобы Барни стал смотреть в будущее с обреченностью висельника. При этом ему некого было винить. В разговоре с ди-джеем последнее слово осталось за ним, однако он чувствовал себя всухую обыгранным. Таков Ньютонов закон: выигрываешь в споре — теряешь место. Где-то там, в зоне сумеречного нервного состояния и неуверенности в завтрашнем дне, существовала, вилась тропинка, ведущая к успеху.
Барни извлек свою черную книжечку и пометил диск-жокея галочкой. Одно дело сделано. Следующим в списке стоял еженедельник, писавший о событиях в той округе, где предстояло выступить Сиам. Газета должна была выйти сегодня. Барни помчался в такси на старую улицу. Город шагнул дальше, оставив здесь пустые магазины и безлюдную заправку. В грязное окно первого этажа можно было разглядеть древний печатный станок. Дверь в типографию наглухо заколочена. Печатник в головном уборе, свернутом из газеты, жестом показал Барни, чтобы тот поднимался наверх. Здание было двухэтажным и не падало, казалось, только по недоразумению.