Вэл уставился на него, потом вдруг принялся хохотать. Однако он тут же пришел в себя.
— Твой… биологический отец в данный момент едет сюда. Если верить словам твоей матери, он попытается тебя забрать.
— Что? — воскликнул Трэвис. — Пап, я ведь уже не ребенок. Скоро голосовать пойду.
Валентайн усмехнулся.
— Знаю. Но твоя мать вне себя от страха. Она говорит, что он богат, как Крез, могущественен, как Кеннеди, и обладает менталитетом гунна Аттилы. А уж ей ли не знать.
Трэвис потряс головой, пытаясь все переварить.
— И что же нам делать?
Вэл мрачно усмехнулся.
— Доверься мне, — сказал он, схватил сына за руку и потащил в гримерную. — Я не имею представления, как он выглядит, — пробормотал Вэл, разыскивая парик под цвет его собственных волос, — но надо сделать тебя как можно более похожим на меня. — Он надел парик на голову сына, который улыбнулся своему отражению в зеркале. Вэл нашел маленькую коробочку. Трэвис завороженно наблюдал, как он открыл крышку. В коробочке оказались комплекты цветных линз. — Иногда, — объяснил Вэл, выбирая коричневые линзы, — мне нужно, чтобы глаза модели были в тон платью.
Трэвис напрягся, пока Вэл вставлял линзы, потом быстро заморгал.
— Черт, как неудобно, — пожаловался он, еще поморгал и взглянул в зеркало. Странно видеть в зеркале не свои голубые глаза, а чьи-то карие.
— Вот форму моей физиономии тебе не изменить.
— Уж эта мне святая простота. — Вэл взял в руку вату. — Открывай рот.
Трэвис успел только застонать и едва не подавился, почувствовав за щеками вату.
— Я себя по-дурацки чувствую, — промямлил он, сглатывая и борясь с рвотными позывами.
— Заткнись, — велел Вэл, протягивая руку к коробке с косметикой. Трэвис снова застонал и закрыл глаза.
Уэйн велел таксисту подождать и вошел в здание через боковую дверь, которая громко заскрипела. Услышав этот звук, Трэвис и Вэл переглянулись и быстро вышли из гримерной.
Шаги Уэйна по бетонному полу гулко раздавались в тишине. Он неуверенно огляделся, свернул направо и пошел на звук человеческих голосов вдоль рядов упакованной в пластиковые пакеты одежды.
— Шелк?.. — Человек, задавший этот вопрос, был высокого роста, очень стройный, одетый в потрепанные джинсы и свободный шерстяной кардиган, который сидел на нем как мешок на парковочном счетчике. Это мог быть только Валентайн Коупленд, гуру моды.
— Привет. Чем могу служить?
Слегка удивившись акценту кокни, Уэйн увидел, что Валентайн идет к нему. Вэл приблизился к человеку, виновному в том, что Вероника попала в тюрьму, и ощутил безумное желание ударить его ногой в живот, чтобы с удовольствием посмотреть, как тот согнется пополам. Подойдя поближе, он вздрогнул. У него были глаза Трэвиса, только после глубокой заморозки. В них не было ни грамма теплоты, ничего даже отдаленно человеческого. Этот тип напомнил ему робота — хорошо одетого, чересчур красивого робота. Валентайн сразу возненавидел его.