. Была очаровательная луна в воде и на небе, на той стороне деревья островов, проезжающие мимо лодки и пароходики, и теплая ночь, и Павлик — все было прекрасно. М<ожет> б<ыть>, еще лучше бы, если б тут был и Нувель и еще кто-нибудь. На обратном пути на мосту мы купили несколько роз, чтобы их обнюхивать, как вчерашний Ванечка в Тавр<ическом> саду; они были разных цветов и увядающие, и лепестки осыпались и на извозчике, и по лестнице, и в комнате, будто осыпая дорогу. Павлик уверяет, что любит меня, что я понравился раньше, чем познакомились, что можно дело иметь с разными, а любить одного, и не хотел, чтобы я положил ему в карман деньги».
Пункт о «мало спроса» должен был быть хорошо известен Кузмину из общения с тем же Павликом и другими гомосексуальными проститутками, которых он во множестве встречал в это время. Что касается раздела «прогоняют от генерала», то не исключено, что здесь имеется в виду нечто, восходящее к описанию Брешко-Брешковского: «Академик[1002] всматривался, где он видел это лицо, и вспомнил, что видел в одном официальном альбоме русских сановников. Но там старик был в мундире со звездами.
Жернов указал ему кресло.
— Прошу садиться...
И чуть не добавил:
— Ваше превосходительство...
Старик сел, держа на коленях цилиндр маленькими, затянутыми в перчатки руками.
— Я могу вам предложить один заказ? <...> Вам знакомо, конечно, имя Содома? <...> И знаете его вещь — она пользуется большой популярностью — «Св. Себастиан»? <...> Мне было бы желательно, чтоб, соблюдая до последних мелочей всю композицию: фигура, фон, околичности — словом, все, вы взяли на себя труд написать мужской портрет. У него, у этого юноши, такое же гибкое нежное тело, как и у Себастиана кисти Содома. Это мне и внушило мысль. Что касается гонорара, вопрос для меня безразличный. Но ставлю непременное условие. В колорите, в наивности пейзажа ни на волос не уклоняться от прототипа. Это вас устраивает?» (С. 78—79).Из пассажа выглядит очевидным, что Клавдий живет у этого сановника, которому может соответствовать «генерал» из плана.
Вся пятая часть выглядит неясной. На некоторые размышления наводит строка «Богородица пристает». Под этим может иметься в виду опыт Сержа в секте хлыстов, где руководительница «корабля» именовалась Богородицей. Нам не известно сколько-нибудь достоверно, имел ли Кузмин контакты с хлыстами, но в свете известных материалов о распространении секты в России и интересе различных писателей к ней это вовсе не исключено[1003]. Если такое наше предположение справедливо, то тогда купец должен быть явно также связанным с хлыстами, а вся история — завершаться разрывом с сектантами.