— Дай я сам пошмыляю.
— Нет, шмылять буду я!
На пятые сутки пришмыляли на Утиную.
И тут произошла встреча, которой Билибин никак не ожидал. Не успели разгрузиться, как сверху подплыла лодка, а в ней — Сергей Обручев, сын известного геолога-ученого, знакомый по Ленинграду, по Геолкому, по Горному институту…
Он плыл по Колыме от ее истоков, плыл вдвоем с проводником-якутом и увидел загорелых, прокопченных людей в полосатых рубахах нараспашку, в широкополых шляпах — чистые ковбои. Причалил, подошел к палатке:
— Разрешите войти?
— Входи, да комаров не впускай, — ответил ему кто-то.
Обручев отогнул полог. И тот же голос радостно воскликнул:
— Сергей! Сергей Владимирович! Или это сон?!
Обручев в бородатом босом мужике, да еще в полусумраке палатки сразу узнать не мог, кто это, а вгляделся:
— Ба! Да это ты, Билибин! Юрий Александрович!
И хотя они в Ленинграде особенно близкими не были, тут встретились как самые давние и крепкие друзья.
— Майорыч, выставляй все, чем богаты!
— Да и я не из бедных, — сказал Сергей и крикнул проводнику: — Аггей! Волоки неприкосновенный запас и кожаную сумку! Ведь я к тебе дипкурьером, Юрий Александрович, от всех твоих родных и даже от той… Получай! Самая свежая почта — всего лишь семь месяцев шла.
Билибин набросился на письма от матери, от отца, от сестры и многих знакомых. Не без трепета вскрыл конверт и «от той…», а в нем всего лишь одна фотография с коротенькой, в одно слово, надписью на обороте.
— Ну что? Опять «нет»? — спросил Обручев.
— Да! — возликовал Юрий Александрович.
— Эх, жаль, на свадьбе не погуляю!
Потом они долго сидели и в палатке, и у костра. Сергей Владимирович взахлеб повествовал, как ему удалось организовать экспедицию от Академии наук по всей Колыме и Чукотке, как он летел от Иркутска до Якутска на самолете:
— Летели три дня. Садились в Жигалово, Усть-Куте, Киренске, Витимске, Олекминске. К Якутску подлетали в темноте… Нам бы, путешественникам, такие аппараты! Но дальше Якутска они пока не летают. А хорошо бы! Быстро, высоко, сверху все видно, и на сопки не надо карабкаться… Из Якутска я тащился на быках, на лошадях, один мой отряд и сейчас идет по Сеймчанской тропе, а я по Колыме, как видишь. Теперь я окончательно убедился, что открыл здесь новый хребет! Он простирается с северо-запада на юго-восток, перерезает Колыму в районе Бахапчинских порогов, а здесь его отроги. Называю его хребтом Черского! Как?
Юрий Александрович одобрил и спросил:
— А золото или признаки золота не встречались?
— Вероятно, есть, но это уже — твой хлеб, вырывать изо рта не буду… И от души поздравляю еще раз и много раз! Значит, золотую пряжку Тихоокеанского пояса расстегнул?!