— Расстегнуть-то — расстегнул, но куда поясок тянется… С юго-востока на северо-запад? Как хребет Черского?
— Несомненно!
— До Индигирки?
— Я там золото не нашел, хотя и проверял заявку какого-то полковника, но…
Сергей Владимирович сфотографировал Юрия Александровича себе на память таким, каким увидел его в палатке: бородатого, в распахнутой рубашке, но, как и положено ученому, задумавшимся над книгой. В палатке было темновато, снимок мог не получиться. Сделал второй: под открытым небом, на берегу Колымы, усадив Билибина прямо на землю, в шлепанцах и той же рубашке. Юрий Александрович сиял и глазами и рыжей бородой.
Они расстались утром. Обручев поплыл вниз по Колыме, а Билибин потопал вверх по Утиной.
Потопал вместе с Майорычем и Лунеко. Майорыч, увидев медвежий старый, заплывший след, посоветовал:
— Юрий Александрович, ружьишко прихватите, неровен час хозяин встретится.
— Я его молотком!
Майорыч ему в тон.
— Ну, а я — лотком.
Пришли они на ключик Юбилейный на то место, где выбирали из сланцевой гребенки самородочки. Юрий Александрович ходил по этой щетке, посвистывал и напевал свою любимую Трансвааль.
На месте бывшего стана Раковского натянули палатку и только улеглись — кусты затрещали.
— Он, — шепнул Майорыч.
— Нет, это наши ребята подходят. Я их сейчас напугаю, — и Юрий Александрович, накинув тужурку, на четвереньках пополз из палатки.
— Не пужай, а то со страху пальнут… — но не успел Майорыч договорить, как Билибин закричал:
— Лунеко, кайло! Ружье! Майорыч, молоток! Лоток!
Майорыч и Лунеко вмиг схватили и кайло, и ружье, и молоток, и лоток. Выскочили и видят: стоит перед Билибиным в каких-нибудь пяти шагах на задних лапах большущий темно-бурый медведь, а сам Юрий Александрович перед ним, как медвежонок на четвереньках.
Но говорит вполне спокойно и даже вежливо:
— Миша, не при. Будь добр, уходи. Нас много, ты один.
И мишка ле спеша, вперевалочку пошел прочь. Юрий Александрович поднялся, отер со лба холодную испарину, но зверя бодро напутствовал:
— Приходи в другой раз, когда жрать будет нечего, — и захохотал.
Нервным смехом захихикал и Лунеко.
Майорыч проворчал:
— Сытый, хозяин, ягодами накормился, а то бы…
— Какой хозяин? Власть переменилась! Мы — хозяева тайги! — с гордым вызовом провозгласил Билибин.
Но заснуть спокойно в ту ночь хозяева тайги не могли.
На другой день они все трое решили подняться на высокую гору, чтоб осмотреть свои новые владения. С утра небо было чистое, но потом пошел дождь, все заволокло, легкая одежонка вымокла до последней нитки. А когда взобрались на самый верх, то и проголодались порядком.