— Мне нужно что-нибудь из детской одежды.
— Обратитесь к миссис Оддингселл. Она вам поможет, — ледяным тоном изрекла леди Дадли.
— У нас есть шкаф, куда мы собираем одежду для бедняков. Там есть и детская, — сказала леди Филипс.
Я тоже сделала реверанс.
— Я очень благодарна сэру Роберту за возможность покинуть Кале на его судне, — тщательно выговаривая каждое слово, сказала я. — Это тем более любезно, что мы не виделись с ним несколько лет — с тех самых пор, когда я служила у королевы. Но теперь я — замужняя женщина. Мой муж — врач, а этот ребенок — сын моего мужа.
По лицам обеих я почувствовала, что они поняли меня. В особенности слова о королевской службе.
— Мой господин всегда добр со своими слугами, какое бы низкое положение они ни занимали, — с неизменной холодностью заявила Эми Дадли и махнула рукой, словно позволяя мне уйти.
— Простите, леди Филипс, но моему сыну нужна настоящая одежда, а не обноски из шкафа для бедняков, — сказала я, стоя на своем.
Обе вытаращили на меня глаза.
— Мне нужна одежда, достойная ребенка джентльмена, — сказала я. — Речь идет о верхней одежде. Нижнюю я сошью ему сама.
Леди Филипс, не до конца понимая, что за птица залетела в ее дом, осторожно улыбнулась.
— У меня найдутся вещи, которые вас устроят, — подбирая слова, сказала она. — Их когда-то носил мой племянник, сын моей сестры.
— Уверена, они замечательно подойдут моему малышу, — учтиво улыбаясь, ответила я. — Вы очень любезны, леди Филипс.
Через неделю я была готова сбежать из этого дома. Блеклый зимний пейзаж Сассекса производил на меня крайне унылое впечатление. Мне казалось, что я утыкаюсь лицом в кочку мерзлой травы. Холмы, высившиеся над жилищем Филипсов, грозились вдавить нас в равнодушную, похожую на толченый мел землю. Небо над холмами было преимущественно серо-стального цвета, и оттуда исправно сыпался снег. Через две недели меня в дневные часы начала преследовать стойкая головная боль, отпускавшая только вечером, когда я ложилась спать и проваливалась в сон без сновидений, глубокий, как смерть.
Эми Дадли была частой и желанной гостьей в этом доме. Сэр Джон Филипс в чем-то задолжал моему господину и выплачивал долг, принимая у себя леди Дадли. Ее пребывание могло длиться месяцами. Хозяева избегали спрашивать ее, когда она намерена уехать или когда ее ждать в следующий раз.
— А у нее что, нет своего дома? — спросила я как-то у миссис Оддингселл, доведенная до отчаяния этой ледышкой на двух ногах.
— Есть, но не из тех домов, где она предпочла бы жить, — ответила мне Лиззи и демонстративно поджала губы, давая понять, что сплетничать о подруге не собирается.