— А прежние танцы? — настороженно спросил Толик.
— Прежние не в счет, парни и девушки присматривались друг к другу. Последний танец — это вроде как обещание. Из тех, кто принял приглашение, многие по осени свадьбы играют.
— Спасибо, что предупредил, — поблагодарил Толик. Так по незнанию обычаев можно ненароком обидеть людей, да и самому влипнуть в историю.
Поздно вечером Анатолий лег спать. День, насыщенный событиями, успел его как следует утомить. Тем неожиданнее было пробуждение.
Илик тряс его за плечо. Анатолий едва открыл глаза, сквозь щели в ставнях пробивался едва видимый свет.
— Что случилось? Выезжаем? Рано еще, могли бы поехать и попозже.
— Тревожно мне, — отозвался парнишка.
— И из-за этого ты меня разбудил? — спросил Толик и снова прилег на лавку. Но не успели его глаза сомкнуться, как он вскочил обратно — он вспомнил, кто перед ним. Тревога сэнса — это совсем не то же самое, что тревога простого человека. Правда, Илик еще ученик, но свои способности он доказал на деле.
— Рассказывай, что случилось! — потребовал Толик.
— Не знаю. — Ученик прислушался к себе. — Пока еще ничего не случилось, но может случиться. Чувствую обиду, гнев и еще что-то. Что-то нехорошее. Должно случиться что-то недоброе.
— Так может, стоит предупредить префектора?
Илик замялся.
— А вдруг я ошибаюсь, — сказал он наконец. — Понимаешь, мне еще никогда не приходилось работать по-настоящему, особенно на локации.
«Ну вот, а кто-то утверждал, что сразу свяжется с сэнссаем, если почувствует тревогу», — подумал Толик. Говорить он об этом не стал, но этого и не потребовалось, парнишка уловил отголосок его мысли и вспыхнул, покраснев как юнец.
Собственно, он и был юнец, кажущийся чуть более взрослым из-за своих необычных способностей. Толику стало стыдно — кто он такой, чтобы судить. Способности не избавляют от сомнений, особенно если недостаточно опыта. И оставить все как есть уже невозможно.
— Расскажи подробно, что ты чувствуешь, — предложил он.
— Человек один. Он сидит на земле, что-то держит в руках и очень злится.
— На кого злится?
— Не могу понять.
— Так, может, позлится да перестанет.
— Злость и обида вытеснили у него все остальные чувства. Нет, так просто все это не закончится.
— Ну а где он сидит?
Парнишка сосредоточился, поднял руки на уровень лица и замер.
— Где-то там, — указал он на одну из стен.
— Далеко?
— Не знаю. Что делать, господин Анатолий?
В голосе Илика прозвучало столько надежды…
— Может, сходим посмотрим? — спросил Толик, рассчитывая скорее на отрицательный ответ, чем на согласие.
— Правда? Вы со мной пойдете?