Посмогри на меня профессиональным взглядом! Я хорошо сложен. Я функционирую. Если нужно, посреди ароматов и природы. Я охотно отправляюсь туда, куда меня тянут на веревке, чтобы подписаться под решением большинства.
Над ним пролетает летучая мышь.
Природа! На землю спускается вечер. Жадные рыбаки стоят у канала. Практика моя процветает, но почему из кабинета все время исчезает консервированная кровь? Кажется, ее кто-то пьет, в буквальном смысле слова. Да, кровь — сок особенного свойства. Он задевает человека за живое. Я часто думаю в числах, у них красивые формы. Я слушаю музыку ансамблей любого рода. Мое хобби — это моя невеста Эмили. (Как если бы она была еще здесь). Неужели ты не можешь получше следить за порядком? Была бы ты лошадью, прыгала бы сейчас через препятствия. Работая медсестрой, ты материально независима. Социальная работница так же, как и ты, связана идеей. Переход к супружеской жизни дастся тебе нелегко. Я выдержу это. Я не люблю женщин, которые говорят: «Да». Что за волна! Ты молишься и поднимаешься вверх по лестнице. Будучи врачом, я могу исполнять свои желания. Моторные лодки и парусные яхты. Сверкающие в лучах утреннего солнца. Кроме того, ты — своего рода баллон для человека, который любит и умеет дышать.
Летучая мышь вновь пролетает незамеченной над его головой.
Моя профессиональная тайна — разделение верха и низа. Это разделение породила медицина и подтвердила конституция. Добро пожаловать в стационар! По социальному рынку разгуливают женщины в джинсах и футболках. Голова полностью исчезает в их ладонях. Бог душит их нежно. Раннее утро. Я ищу тихую бухту, где, может быть, смогу искупаться, освободившись от текстиля. (Входит в ландшафт, подходит к пруду.) Вот и она! Здравствуй! Я покупаю. Я ничего не покупаю. Ах, Эмили, если бы я мог тебя пригвоздить! Не оставляй меня! Твой др. Хайдклиф не разрешает. Он доктор медицины. У этих женщин на плечах большие сумки, в них — формуляр и теплая одежда, а также банкноты, на случай, если они с востока. А еще детские игрушки, потому что они все потеряли; когда они заглядывают к нам, по их лицам видно, что их уже давно ничто не прельщает. В темноте живут личинки. Каждому беженцу знакомо это чувство. Ты, Эмили, всеобща и социальна. Ты помогаешь многим. Если бы я мог поделить тебя на части и каждой части дать отдельное задание! Я люблю тебя. Бога я люблю больше. Я учусь этому в Христианочном союзе. Темнеет. Светает. Я делаю это. Какая мнемотехника помогла мне заметить, что ты была здесь? Я не могу вспомнить даже подсказку, которая должна была мне помочь запомнить это. Знаешь, Эмили