Тень приблизилась и нависла над ним.
Далеко вверху, на фоне бурой листвы Джон различил громадную голову с уродливыми, расплывчатыми чертами.
Над ним склонился абсолютно голый, обтянутый кожей вытянутый череп, в глазницах которого трепетали только что выросшие глаза. В странно закрученных лицевых мышцах скрывался небольшой нос, скорее похожий на клюв, под ним угадывалась прорезь безгубого рта.
Это был ксеноморф!
Внезапная вспышка озарения пронзила Джона. Они уцелели!.. Никто, кроме ксеноморфов, не мог унести его с места схватки… Вот только зачем?!
Голова монстра вдруг резко придвинулась, он наклонился, и Джон с содроганием увидел, как безгубый рот что-то тщательно пережевывает.
Два глаза внимательно смотрели на распростертого на земле человека.
Так продолжалось несколько минут, пока ксеноморф не закончил жевать.
В поле зрения Джона появилась мощная лапа, оканчивающаяся шестью тонкими суставчатыми пальцами. ОНО залезло ими в свой рот и извлекло оттуда ком бурых пережеванных листьев.
Ксеноморф секунду помедлил, словно в нерешительности, глядя в глаза человека, полные ужаса и отвращения, потом нагнулся, осторожно разжал стиснутые зубы Джона и стал засовывать ему в рот эту отвратительную массу.
Джон конвульсивно дернулся и захрипел в инстинктивном приступе рвоты.
Его сознание не выдержало, и черный мрак обрушился, как желанное избавление от кошмара…
…Он жил.
Это было странное, почти нереальное восприятие обрывков действительности, словно перед глазами кружилось разбитое вдребезги панно, осколки которого никак не хотели вставать на свои места…
Джон не знал, сколько прошло времени с того момента, когда он впервые пришел в себя. Он то терял сознание, то обретал его вновь, чтобы спустя какое-то время вновь провалиться в пучину небытия от беспомощности и боли.
Так было неисчислимое количество раз. В редкие минуты просветления он видел склоненные над ним фигуры двух ксеноморфов, которые что-то делали с его изувеченным телом, но смысл их действий каждый раз ускользал от Джона…
Наконец, в очередной раз придя в себя, он почувствовал, что что-то изменилось.
Прислушавшись к собственным ощущениям, он внезапно понял, что из тела ушла терзавшая его боль.
Джон открыл глаза.
Был день, и знакомые очертания развесистой кроны заливал яркий полуденный свет. Он собрался с силами и попробовал повернуть голову.
Это удалось. Первое движение после всего пережитого буквально потрясло его. Теперь он видел все дерево, а не только его крону и еще несколько обгорелых стволов чуть поодаль…
За ними простиралось выжженное, лишенное какой-либо растительности пространство, по которому легкий ветерок гнал облачка пепла.