А грузовозы и лайнер могучая неведомая сила уже опустила на летное поле, опустила аккуратно, без перегрузок и болтанки. Гигантский, похожий на кристалл под микроскопом, крейсер чужих завис над космодромом, накрыв окрестности невидимым колпаком силового поля, а стая истребителей снизилась почти до самой травы и порскнула в разные стороны, разлетаясь прочь от космодрома.
Из посаженного лайнера вышли люди, опасливо взирая на небо. Точнее, на громаду, заслонившую небо. Матери прижимали к себе детей. Мужчины бессильно скрипели зубами.
Спустя четверть часа второй крейсер завис над Новосаратовом.
– Начинается… – пробормотал Бэкхем.
– Не начинается, – поправил его Суваев. – Продолжается. Началось все утром.
Он встал и направился к выходу.
– Пойду, отыщу своих… – сказал он и на этот раз начальник смены даже не пытался его задержать.
– Пошли и мы, что ли? – спросил Веригин. – Чего здесь сидеть? На космодроме теперь новое начальство, и мы ему не нужны.
Он многозначительно покосился в окно, туда где застила небо Волги чудовищная тень. Похожая на кристалл под микроскопом.
– Ты иди, – Зислис потянулся к пульту. – Я все-таки старателей послушаю.
Веригин выбежал вслед за Суваевым. А потом медленно и неохотно, словно стыдясь собственного малодушия, зал покинул Стивен Бэкхем.
Михаил Зислис остался на посту станции наблюдения в полном одиночестве. Впервые в жизни.
10. Роман Савельев, старатель, Homo, планета Волга.
– Ну, – спокойно, даже как-то буднично спросил Костя. – Куда будем прятаться? Под купол? Или в звездолет?
Я мысленно застонал. Попробуй, выбери! Скорлупку свою бросать – да ни за что! Но и оставаться в ней опаснее, чем в жерле ожившего вулкана. На починку привода уйдет при самом удачном раскладе не менее четверти часа, а за это время вездеходы десять раз приблизиться успеют. А там – если среди гостей найдется знающий человек – «Саргасс» можно лишить летучести и снаружи. По закону подлости, человек такой, конечно же, найдется.
– Ладно, – решил за меня Костя. – Я пойду в купол. Они наверняка подумают, что мы оба в корабль спрятались. А в куполе у меня бласт есть…
И он, не дожидаясь моего согласия, развернулся и потрусил к шлюзу, стараясь, чтобы между приближающимися вездеходами и им оставался покатый блин корабля. А я нырнул в коридор и задраил люк. Свернул в тупичок, прихватил сумку с инструментом да коробку с тестером, и вошел в рубку.
Вездеходы пылили уже совсем рядом.
Я втянул голову в плечи, содрал с гравираспределителя серебристый кожух и углубился в ремонт, стараясь не оглядываться на обзорные экраны.