— Все равно — покажь! Порядок такой.
Григорию сунули под нос мандат, и он, отойдя в сторону, открыл ворота. Машина вкатилась во внутренний двор.
— Эй, вашбродь, живой еще?
Кто-то ухватил, рванул пленника вверх, ставя на ноги.
У Мишеля зуб на зуб не попадал, занемели ноги и, кажется, была отморожена щека.
— Ступай давай!
Куда?... Впрочем, теперь Мишелю было все равно, лишь бы поскорее попасть в тепло.
Но тут случилась какая-то непредвиденная заминка. Огромный, в черном бушлате, с болтающейся на боку здоровенной деревянной кобурой, матрос, называвший себя комендантом, отказывался его принять.
— Я — комендант... ты мне свой мандат не суй... ты его знаешь куда суй!... — бубнил он. — Чего их возить, надо было прямо там...
Наконец вопрос благополучно разрешился. Мишеля приняли и сопроводили до лестницы и по ней, через два марша, вниз.
— Стой, пришли.
Пред Мишелем была ржавая, кованая, с металлическими заклепками дверь. Конвойный с лязгом откинул в сторону засов. В лицо ударило теплом, сыростью и вонью.
— Чего стоишь — шагай! — И конвойный пихнул Мишеля в спину, так что тот, потеряв равновесие, полетел вперед, в подвальную темноту, рискуя расшибиться о каменный пол... Но не расшибся, потому что его поймали чьи-то руки.
— Не ушиблись? — спросил из темноты голос. — Вы кто?
— Мишель Фирфанцев.
— Офицер?
— Никак нет.
— Ладно, можете не говорить, воля ваша... Разрешите представиться. — Негромко и привычно щелкнули каблуки. — Подполковник Красинцев. Так сказать, старший по камере. Пока... Ступайте вон туда, направо, там есть место.
Медленно, на ощупь, натыкаясь на людей, наступая кому-то на ноги, Мишель пошел в указанном направлении.
— Осторожней! Глядите под ноги!... Ну что вы, ей-богу!... — укоризненно говорили ему со всех сторон. И куда ни ступи, повсюду он натыкался на людей.
— Но это невозможно, господа, нас здесь и так битком, как сельдей в бочке. Нужно что-то делать, как-то протестовать! — громко, на весь подвал, возмутился кто-то.
— Вот вы и протестуйте, — ответили ему из темноты. — Смею вас уверить: вас большевички обязательно выслушают и быстро к стеночке прислонят... Всем посвободнее станет.
— Сюда, пожалуйста.
Кто-то потянул Мишеля за руку вниз.
Он сел...
Подвал был тесный и грязный. Из единственного, под самым потолком, зарешеченного окошка тянуло холодом, потому что кто-то, чтобы не задохнуться, вышиб стекло. С прутьев и по стене, до самого пола, свисали толстые синие сосульки.
Раньше здесь располагались склады купца Колобродова, отчего в углах до сих пор стояли полуразвалившиеся кадушки и густо, до головокружения, воняло гнилью, а по полу туда-сюда шныряли стаи жирных крыс. На людей они не обращали никакого внимания, равно как и те на них. Лишь иногда, когда крысы, привлеченные запахом крови, подбирались к лежащим на полу раненым, те пинали их. Отчаянно пища, крысы летели в сторону и разбегались по норам, чтобы скоро появиться вновь...