– Там нет врачей, там патологоанатомы, – пояснила девушка. Обе они были довольно симпатичные, стройные. Дубленки на них были накинуты на белые халаты, значит, бегали куда-то по делам. Одна, что разговаривала с Анфисой, была перекрашена в яркую блондинку, но отросшие корешки волос выдавали ее, другая – тоже крашенная, только в рыжую.
– А кого вам нужно? – поинтересовалась рыжеволосая.
– Мне нужен Николай Кушнир, – не надеясь получить от них точного ответа, сказала Анфиса, просто из-за уважения за помощь и желания удовлетворить их девичье любопытство.
– Николая Васильевича? – удивленно произнесла ненатуральная блондинка, и девчонки загадочно заулыбались.
Анфисе не верилось в удачу.
– Он здесь работает? – с замиранием сердца спросила она. – Вы его знаете?
– Конечно, – затрещала рыжеволосая. – Кто же его не знает. Он здесь самый обольстительный мужчина… – Она засмеялась, а ее подруга недовольно поджала губы. – А вы кто ему?
– Я просто разыскиваю его по делу, – пояснила Анфиса.
– Так вы его не знаете и никогда не видели? – поинтересовалась она. Анфиса отрицательно качнула головой.
– А-а, – немножко разочарованно протянула рыжеволосая. – Тогда сейчас сами убедитесь. Мужик во! – и продемонстрировала большой палец руки. – У нас почти все девчонки по нему сохнут… Вон и Надька тоже!
– Да перестань, – недовольно отмахнулась Надежда.
– Сохнет, сохнет… – смеялась рыжеволосая. Ей явно нравилось издеваться над подругой. – Только он – кремень. Сколько они его ни обхаживают, ни на одну не клюнул… – Девица была из любительниц поболтать, и Анфиса с удивлением ее слушала, идя с ними рядом, тем более что им оказалось по дороге.
Больше всего Анфису поразило, что Николай, оказывается, довольно красивый и интересный мужчина. Ей никто этого не говорил…
«Может, просто девчонки по молодости бесятся, – думала она. – Все мы влюблялись в школе в учителей, и они нам казались красавцами. А теперь глянешь на фотографию и удивляешься. Урод уродом! А мы сохли…» В Анфисином воображении образ Николая сначала вообще никак не складывался, а потом стал ассоциироваться с его дядей. Она ожидала увидеть такого же неприятного, умалишенного, только моложе. Эдакий маньяк с дрожащими руками и слюной на подбородке.
А рыжеволосая продолжала трещать:
– Знаете, песня такая старинная была… Ой, сейчас точно не вспомню… Там что-то: «На побывку едет молодой моряк…», а дальше там как? А, вспомнила: «Хором девушки вздыхают, мы не нравимся ему…», ну, потом он им все о море, а им хочется о любви. Вот и у нас так же получается – они ему о любви, а он им все о жмуриках.