– О ком? – спросила Анфиса.
– О трупах…
– А тебя он не интересует? – поинтересовалась Анфиса, чтобы поддержать разговор. Подруга рыжеволосой Надежда шла молча, по-прежнему обиженно поджав губы на подругу.
– Да на что он мне? У меня муж есть, – ответила она.
– Как муж? – удивилась Анфиса. – Я подумала, вы студентки.
– Студентки, – подтвердила рыжеволосая. – Только я ранняя пташка – в пятнадцать замуж выскочила. Да у меня сыну скоро два годика будет, – гордо произнесла она. – А Кушнир – он действительно странный. Холостой, ну и пользовался бы моментом, щюпал бы наших дурочек. Ан нет.
– А специалист он хороший? – Анфиса решила поменять тему разговора, ей вдруг стало жаль Надежду. Вид у нее был очень уж несчастный, девчонка, похоже, действительно была влюблена.
– Да, – тут же оживилась Надежда. – Он очень хороший специалист, его здесь все хвалят. И родственники всегда благодарят.
– Ага, – подтвердила рыжеволосая. – Тут уж ничего не скажешь. Покойнички у него – как огурчики малосольные, только что не хрустят… Хотя никто не пробовал, – она засмеялась. А Анфису передернуло от ее шуточки, девица явно была без комплексов. – Секрет он, что ли, какой знает, да только ни с кем не делится… Вот и пришли. Вы тут подождите, – они остановились возле боковой двери. – Это наш служебный вход. Я вам его позову. Или нет. Лучше пусть Надька.
И девчонки скрылись за дверью. Через минуту дверь открылась, и оттуда выпорхнула рыжеволосая.
– Сейчас, он только руки вымоет. А хотите покойничков посмотреть? – с издевкой спросила она у Анфисы.
– Нет, – резко ответила та. – Я на них за последнее время достаточно нагляделась.
– Ну что ж, – разочарованная девица исчезла за дверью…
Пришлось ждать минут десять.
– Вы ко мне? – спросил Анфису высокий мужчина, выйдя на улицу. – Я Кушнир. Если заморозка на дому, то я этим не занимаюсь, – сразу предупредил он.
– Заморозка? – переспросила Анфиса.
Она внимательно глянула на него и увидела, что девчонки правы. Он действительно был красив. Стройный, даже несколько худощавый, однако в каждом его движении чувствовалась внутренняя сила. Копна густых, слегка вьющихся волос с проседью украшала его голову. Правильные черты лица, волевой подбородок. Вот только глаза… Анфиса никак не могла поймать их выражения. А считают, что глаза – зеркало души. В глазах Николая отражались только потемки.
– Нет, я к вам по другому делу, – Анфиса думала, как лучше начать, – Я родственница Антона Кротова…
Николай недовольно покачал головой и вдруг резко спросил:
– Как вас зовут?
– Анфиса.
Он никак не прореагировал на ее ответ. Анфиса, заметив, что он вышел только в халате, наброшенном на рубашку, спросила: