Умело рассредоточившись вокруг гостей, бойцы охраны перекрыли все возможные подступы к китайцам и Камову, в тоже время не перекрывая друг другу линии огня.
И гости не спеша двинули вдоль неровной шеренги: черные бушлаты, потрепанные, потертые ватные штаны, разбитые сапоги, редко у кого в строю мелькают валенки, стриженные «под ноль» головы, уставшие, почерневшие лица, опущенные плечи…
— Назовите свое имя? — прозвучала китайская речь.
«Кум», как охотничья собака, сделал «стойку», готовый порвать того, кто отзовется на вопрос, но Камов, насупив брови, махнул рукой.
Маршал Чан Кай Ши остановился возле одного из зеков, явного китайца. Тот вскинул голову и, старательно не глядя в глаза, проговорил в ответ по-русски:
— Сонги Ли, статьи пятьдесят девять-три, сто пятьдесят три, десять лет без права переписки.
Маршал вопросительно глянул на Камова, тот пожал плечами, мол, откуда ж простой инструктор ЦК ВКП(б) знает статьи уголовного кодекса, но жестом подозвал «кума», продолжавшего волком смотреть на китайца, заговорившего в строю без разрешения лагерной администрации.
— Товарищ капитан, — попросил Камов, — переведите на человеческий язык. И еще, не стоит после нашего отъезда этого человека наказывать, понимаете?
— Так точно, — кивнул капитан. — Сидит за бандитизм и изнасилование. Задержан в Манчжурии в составе банды мародеров. Поведение нормальное. К бунту, побегу не склонен. Норму выполняет почти всегда.
Переводчик уже что-то шептал на ухо маршалу, а Камов кивнул капитану:
— Спасибо, а вы что ж — всех своих подопечных так знаете?
— Служба такая, — чуть расслабился капитан. — Да и немного их тут. Всего две с половиной тысячи. На прошлом месте гораздо больше было.
— Молодец, — похвалил Камов. — С китайцами-то проблем нет? Ведь по-русски они не очень говорят…
— Жрать захотят — живо выучатся, — капитан сначала сказал, а потом сообразил, с кем разговаривает и спохватился: — Извините, товарищ Камов. Осваиваются быстро, мы им не даем вместе кучковаться, разбиваем по разным бригадам и баракам, так легче и с языком, и с обычаями нашими пообвыкнуться…
Гости двинулись дальше вдоль мрачной шеренги…
Еще несколько раз то один, то другой из китайцев останавливались возле заключенных, спрашивали их имена, за что сидят, какие претензии к содержанию… По бесстрастным азиатским лицам трудно было судить о произведенном впечатлении, но Камов был удовлетворен. Нужное впечатление на гостей произвести удалось. И впечатление это было даже не от того, в каких тяжелых условиях отбывают наказание теплолюбивые южане, а скорее от того, что дело каждого из них рассматривал суд, чего в континентальном Китае не случалось уже несколько десятилетий. Впрочем, совсем неласковые «объятия зоны» тоже не были восприняты гостями равнодушно.