Столь большое хозяйство требовало постоянной заботы – удобрение, вскапывание, поливка, опрыскивание, обрезание, сбор и переработка фруктов в консервированные компоты, варенья и яблочное вино. Всем этим дед занимался с утра, умело вовлекая в работу и меня. Работать с дедом было весело, он постоянно придумывал на ходу какие-то считалки и песенки.
Один раз, правда, дед слегка переборщил в своем сельскохозяйственном усердии. Яблони поражала гусеница-плодожорка, и их надо было опрыскивать инсектицидами. Дед искал эффективное средство и наконец достал тиофос, который вообще-то не продавался частным лицам. Мы с ним, как обычно, опрыскали яблони: я качал насос, а дед ходил вокруг со шлангом. К вечеру меня стало тошнить, потом рвать. Бабушка и дед вызвали из Москвы мою мать, и она повезла меня в детскую больницу. Мне было в ту пору лет двенадцать. На столе у врача в приемном покое лежала памятка крупными буквами: «Признаки отравления тиофосом» – видно, это происходило довольно часто. Мне сделали укол атропина, я отоспался и на следующий вечер был здоров. Мать, разумеется, ругала деда на чем свет стоит.
Дед, однако, упорствовал, у него была своя теория насчет моего отравления. Дело в том, что он придерживался традиционных еврейских диетических правил, хотя и выборочно. Например, в холодильнике всегда была колбаса, в которой, безусловно, содержалась свинина, но он закрывал на это глаза; в то же время дед никогда не ел вместе мясное и молочное. У меня же было любимое блюдо – гречневая каша с молоком и бутерброд с колбасой. Дед против этого сочетания бурно протестовал, хотя и не объяснял, почему, а бабушка давала мне все, что я просил. Поэтому когда я вернулся на дачу, дед заявил, что это все от колбасы с молоком, а тиофос тут ни при чем. Тем не менее в дальнейшем мы с ним опрыскивали яблони отваром махорки, а от химических ядов он отказался.
Когда утренние дела были закончены, дед делал зарядку, мы обедали, он минут сорок спал, закрыв лицо газетой и громко храпя, а потом играл со мной в домино, шашки или шахматы. Особенно дед любил карты, но для карт нужна была компания. Когда на даче гостил дедушкин брат, мы играли в игру, которая называлась «пятьсот одно», или в преферанс.
Деду было за шестьдесят, но он был еще исключительно бодр. Помимо работы в саду и зарядки он практически ежедневно ездил на велосипеде. На местном рынке дед купил за три рубля трофейный немецкий велосипед «Диамант». Велосипед был довольно облупленный, но дед его покрасил и он стал как новый. Я перепробовал в жизни много велосипедов, но такого легкого хода не было ни у одного!