Коннор пожал плечами и опустил бокал.
— Я ведь стою у него на пути.
— На пути к чему?
Черт, ну почему, когда он на нее смотрит, его физиономия постоянно расплывается в улыбке?
— К тебе.
Мейри посмотрела на него как на дурачка.
— Я согласна, что нравлюсь ему, но не могу поверить, что ради меня Генри может пойти на убийство.
Мать Коннора, сидящая рядом с Мейри, подождала, пока слуги подадут первое блюдо и уйдут, и заметила:
— Дорогая, никто не знает, на что способен мужчина ряди того, чтобы заполучить женщину.
— Я разузнаю насчет его, — вмешался отец Коннора и через плечо жены посмотрел на стол семьи Оксфорда. — В любом случае он мне не нравится.
— А я вам помогу, — вставил Драммонд.
Мейри вздохнула и опустила в суп ложку.
— Честно говоря, я считаю, что он абсолютно безвреден. Ему не хватает характера, особенно когда дело касается его сестры, но вреда он не причинит.
— Вон Седли и Эдвард! — воскликнул Драммонд, и не успел Коннор остановить его, как лейтенант махнул им рукой.
Коннора разъедала мысль, что один из его друзей причастен к нападению. Скоро ему придется сообщить своим людям о подозрениях в отношении Седли. Он и сам не понимал, почему до сих пор этого не сделал. Отчасти потому, что не был до конца уверен в этом, отчасти потому, что мысль о предательстве друга причиняла слишком сильную боль. Но если имеется шанс, что Седли участвует в заговоре против короля, его люди должны об этом знать.
Теперь он очень хорошо понимал короля Якова, который не выступил против принца Вильгельма без достаточных доказательств его предательства. В этом была еще одна причина желать возвращения в Гленко — при королевских дворах не существует верности, только выгода. Здесь никому нельзя доверять.
— Сегодня ты выглядишь настоящим англичанином, — с тонкой улыбкой заявил Седли, окинув Коннора оценивающим взглядом, и опустился на стул, где раньше сидел Оксфорд.
— Не оскорбляй меня в первый же день после возвращения.
Драммонд громко хмыкнул и хлопнул Коннора по спине. Тот подмигнул Эдварду. Молодой корнет был англичанином, а язвительное замечание Коннора не было направлено против него.
— Капитан Седли? — Ласковый голос Мейри достиг ушей Коннора, он посмотрел на нее, ее взгляд на мгновение задержался на нем, потом вместе с улыбкой опять переметнулся к Седли. — Какие места вы зовете домом?
— Кент, — отозвался капитан, разглядывая хорошенькую служанку, которая ставила перед ним тарелку. — Мой отец — баронет Эйлсфорд.
Легкий изгиб ее черной брови показал Коннору, что Мейри спрашивает не из простого любопытства. Она, одна из трех человек, которым было известно о подозрениях Коннора, что-то задумала.