Мейри решительно отбросила одеяло, спустила ноги на пол и прямо в ночной рубашке направилась к дверям.
— Уходи!
— Мейри! — Резкий тон Коннора заставил ее остановиться. — Подумай о том, что ты делаешь. Если тебе что-то известно, ты должна рассказать королеве. Если она пребывает в страхе из-за таинственного исчезновения короля, то, подумай, как к этому отнесутся люди! Ты полагаешь, принцу Вильгельму понадобится много времени, чтобы настроить их против короля-католика?
— А какое вам до этого дело, капитан?
Казалось, Коннор сейчас ее задушит. Мейри ощутила позыв отступить, но не сделала этого.
— Значит, ты считаешь меня протестантом?
— А почему бы и нет? Ты так долго жил с ними бок о бок.
Лицо Коннора окаменело.
— Можешь думать обо мне все, что угодно: я все равно знаю, что небезразличен тебе. И все же ты должна рассказать королеве, где ее муж.
— Я не знаю, где он.
— Его исчезновение как-то связано с твоими вчерашними похождениями в покоях Куинсберри?
— Я тебе уже рассказывала, зачем ходила туда.
— Рассказывала. Но мне бы хотелось знать, почему тебя интересуют камеронцы.
Черт возьми, она слишком много наболтала вчера!
— Моя жизнь больше вас не касается, капитан.
Глаза Коннора впивались в нее как стрелы. Золотистые пряди лишь слегка смягчали этот беспощадный взгляд. Он выглядел строгим и… опасным.
— Ну хорошо. Я подозреваю, куда Колин мог сопровождать короля. Я сама расскажу об этом королеве.
Коннор оттолкнул ее и шагнул к выходу, но Мейри прыгнула, заступила ему дорогу и не дала уйти.
— А ты стал бы рисковать жизнями моих родственников, рассказав ей все в присутствии охраны?
У Коннора заиграли желваки.
— Они сейчас на пути к дому. К моему дому, — уточнила Мейри, удивляясь, что Коннор не догадался об этом раньше. Сейчас она могла только убедить его хранить тайну. — Насколько мне известно, король Англии направляется в наш дом без охраны, почти без охраны. С ним только мой брат. Ты ничего не должен говорить дворцовой страже. Здесь нельзя верить никому.
«И тебе тоже», — мысленно добавила Мейри. О Боже, как ей хочется ошибиться, но ведь Коннор мог поменять веру. Однако это ведь не означает, что он предаст ее родственников?
— Прошу тебя, вспомни: королевскую дочь предал кто-то очень к ней близкий, ведь о ее существовании не знал никто, кроме людей, которые ее охраняли.
— Знал кто-то еще.
— Да, — согласилась она, — кто-то еще.
От его странного взгляда у Мейри пересохло во рту. Коннор слегка склонил голову набок и с улыбкой рассматривал девушку, как будто пытаясь понять, что ей известно и как она получила эти сведения. Надо было отвлечь его. Как бы он ни относился к ковенантерам и Вильгельму Оранскому, лучше ему не знать о ее тайных делах дома, на Скае.