— Понимаю, — ответила Сирена. — Мне очень стыдно, я должна учиться доверять тебе.
Сирена подняла глаза, и Эйдан стер пятнышко сажи с ее щеки.
— Честно говоря, с моей стороны было бы глупо ожидать от вас преданности, — неожиданно произнесла Сирена, переходя на вы. — Вы ведь так и не произнесли слова клятвы.
Эйдан почувствовал себя так, словно его ударили мечом в живот.
— Но, во имя Христа, мы же и так женаты? Какие еще клятвы нужны от меня?!
Сирена выдержала его пристальный взгляд. Эйдан взял ее подбородок в ладони и сказал:
— Пойми, ты нужна мне. Ты и только ты. Я ни одну женщину не хотел так, как тебя. С тобой я стал смеяться, улыбаться. Тебе я могу признаться в том, в чем никогда не признался бы никому другому. Сирена, ты мне жена, и этим все сказано!
Сирена заставляла его чувствовать себя уязвимым и даже слабым. Но сейчас он был искренним, как никогда.
Сирена с улыбкой взяла руку Эйдана, нежно прижалась губами к ладони, а затем села Эйдану на колени и принялась стаскивать с его ноги второй сапог. Она стащила с него штаны и сказала: «Твоя ванна остывает», словно это объясняло ее сладкую пытку.
Эйдан едва сумел подавить стон.
— Ты хорошая жена, Сирена. Теперь ты понимаешь, что наш брак настоящий?
— Ты ранен, Эйдан. Тебе нужна помощь, — произнесла она, настойчиво стаскивая с него штаны на колени.
Ее тонкие пальчики соблазнительно двигались по коже. Эйдан даже чувствовал теплое дыхание Сирены.
— Распорядись, пусть принесут горячей воды. Эта остыла.
Сирена говорила, и каждое ее слово горячей волной отдавалось на чувствительной коже, а шелковистые волосы щекотали его естество. Эйдана охватывало дикое желание, а Сирена действовала так, словно купала ребенка! Очевидно, добившись своего, Сирена отодвинулась.
— Подожди! — охрипшим от страсти голосом сказал Эйдан.
Ему хотелось, чтобы она снова и снова наклоняла голову, но Сирена уже встала и протянула руку, намереваясь подвести его к очагу, у которого грелся чан с водой.
Эйдан с наслаждением погрузился в горячую воду.
Меж тем Сирена встала на колени у края деревянного чана и принялась сплетать свои распущенные волосы в тугой узел. Эйдан смотрел, как ее груди под зыбким покровом плаща трутся о край чана, а Сирена, в блаженном неведении того, что он испытывает сейчас, ответила лишь невинной улыбкой.
То, что Сирена приняла за улыбку, было судорожно сжатыми зубами. Эйдану хотелось схватить Сирену, затащить в воду и сорвать с нее этот тонкий плащ.
Однако Эйдан закрыл глаза и напомнил себе, что она просто желает помочь ему принять ванну. Он смотрел на Сирену и видел, что сейчас она меньше всего хочет бурных объятий. Эта ночь и так была слишком бурной.