— Моргана, вы обвиняетесь в покушении на мою жизнь и в соучастии в убийстве моего отца. Вам слово.
Лахлан говорил уверенно и спокойно.
— Я ни в чем не виновата! — с вызовом ответила она.
— Но почему тогда в моем кубке оказался яд? — удивленно поднял брови Лахлан.
— Я спасла королеву, — пробормотала Моргана, словно это оправдывало ее.
— А как же смерть Аруона?
— Нет, — покачала головой Моргана. — Я не участвовала в его убийстве. О нем я узнала от Нессы позднее.
— А вы бы помешали ей, если бы заранее знали о нем?
Моргана на мгновение остановила взгляд на Сирене и проговорила:
— Нет.
Сирена удивленно смотрела на Моргану. Получалось, что Моргана не была такой злой, как она считала прежде.
— Моргана, вы помешали бы Лахлану выпить яд? — спросила она.
— Я не знаю, — честно ответила та, опустив голову.
— Если судить по совести, — произнес Лахлан, — то смерти вы не заслуживаете. Но и оставаться на Волшебных островах не можете. С сегодняшнего дня я высылаю вас.
Мачеха облегченно кивала.
— Спасибо, ваше высочество, — ответила она.
— А теперь освободите зал, — приказал страже Лахлан. — Садитесь, — сказал он, показав королю Роуэну на второе кресло.
Сирена никак не могла привыкнуть к тому, что он ее отец.
— Садитесь и вы, король Роуэн.
Роуэн кивнул и устало опустился на трон.
— Она умерла из-за меня, — проговорил он.
— Нет, она умерла, потому что пыталась защитить меня, — ответила Сирена.
— Не надо обвинять себя, Сирена, — сказал Роуэн. — Виноват мой брат, и давай закончим на этом.
Король Роуэн был прав. Если бы у Сирены был ребенок, она поступила бы точно так же, как и ее мать. Но понимание этого не уменьшало горечи утраты.
— Я любил ее, Сирена, — сказал Роуэн. — И была-то у нас всего одна ночь. Как ты знаешь, король Аруон весьма неуживчив, и вот однажды она приехала ко мне в поисках утешения.
Роуэн помолчал.
— Я прежде не знал, что ты — моя дочь. Елена скрывала это от меня. Возможно, она боялась, что эта новость вынудит меня жениться на ней. За ней тогда ухаживал мой брат, и ей не хотелось давать еще один повод для вражды.
Сирена прислонилась к подбитой красным бархатом спинке кресла.
— Пообещай мне, что не будешь обвинять свою мать, — попросил Роуэн, протягивая руку. — Лучше обвини меня во всем.
— Я не обвиняю ни тебя, ни ее, — ответила Сирена.
Роуэн провел пальцем по щеке дочери.
— А знаешь, ты похожа на нее. Все эти годы ты была мне скорее дочь, чем племянница. Так что я быстро привыкну. Надеюсь, привыкнешь и ты, Сирена.
— А мне и не придется привыкать, — улыбнулась Сирена. — Я часто представляла себе, что ты и есть мой папа.