— Ладно, ладно! Ступай себе своей дорогой.
Сидоров в раздумье долго бродил по лесу.
Обернувшись, он увидел, что Будрин в отдалении следует за ним. Он сделал ему знак подойти, но пулеметчик вместо этого нырнул в кусты.
За деревьями показалась рослая фигура комбата. Сидоров вытянулся, отдал честь.
— Здравствуй, Сидоров! — весело поздоровался с ним майор и прошел было дальше. Но тут же вернулся, подошел к солдату и смущенно заговорил: — Вот оказия! Целую неделю ношу в планшете письмо и все никак не могу передать. Вот получи. Просили лично вручить.
— Не надо, не надо, товарищ майор! — замахал руками Сидоров. — Я уже знаю, кто писал.
— Вот и прекрасно. Получи-ка, — и он протянул солдату голубой конверт.
— Не возьму! — наотрез отказался Сидоров.
— Это почему же? — спросил майор. — Поссорились?
— Ни с кем я не ссорился, товарищ майор, только смеяться надо мною тоже нехорошо. Не заслужил я этого.
— Позвольте! Я ничего не понимаю! Кто над вами смеется?
— Я знаю кто, потому и не хочу брать.
Командир батальона непонимающе пожал плечами и снова спросил:
— Вы знаете, от кого это письмо?
— Знаю.
— Ну и что же?
— А то, что это письмо не настоящее, а поддельное.
— То есть как это поддельное?
— Опять, наверное, Будрин написал, а вас попросил мне передать.
Майор нахмурился.
— Ну знаете что, Сидоров! Это уж слишком. Разве я когда-нибудь вас обманывал?
— Нет, товарищ майор.
— Так в чем же дело?
— А дело вот в чем, товарищ майор, — заговорил выросший словно из-под земли Будрин. — Здесь во всем виноват я. — И пулеметчик коротко рассказал комбату, что солдаты написали от имени летчицы письмо, чтобы утешить товарища.
Майор засмеялся.
— Ну ничего! — сказал он. — Зато это, — он потряс голубым конвертом, — настоящее, да, кажется, еще и с фотографией.
Сидоров взял у майора письмо, распечатал его и, обнаружив фотокарточку, расплылся в радостной улыбке.
— А ну-ка, покажи! — попросил майор.
Сидоров подал ему открытку.
— Хорошая девушка! — от души сказал майор. — А еще не хотел брать. Эх ты, Сидоров! Ну ладно! Не буду тебе мешать.
Сидоров примостился под деревом и стал читать дорогое для него послание.