Мария с Эфросин почти не разговаривали, проходя через сад. Марии было стыдно за то, как он увял и высох. Вернувшись в дом, Мария попросила Терентиуса принести подогретого вина.
– Оно помогает уснуть, – объяснила она.
– У тебя проблемы со сном?
– Нет, я сплю, как только представится возможность.
– Но ты плохо ешь, я уже заметила. Я с ужасом вспоминаю о том, как… Леонидас умер в прошлый раз. Только здесь нет Октавиана.
– Я исправлюсь.
– Хорошо.
И Мария ела цыпленка с золотистой корочкой и свежий хлеб до тех пор, пока не ощутила тяжесть во всем теле.
Они распрощались на ночь.
Долгий день подошел к концу, и Мария уснула как младенец. «Я и есть как младенец, – успела она подумать. – Отец умер, но его место заняла мать».
Эфросин по своему обыкновению проснулась рано.
С пером и листом папируса она уселась за кухонный стол и обратилась к Кипе:
– Меня беспокоит плохой аппетит госпожи Марии. Мы должны заставить ее есть.
Кипа долго не могла решиться, но потом все же взяла перо и коротко ответила:
– Положитесь на меня.
Эфросин осталась очень довольна.
Когда Мария проснулась, она почти опухла от сна.
– Ты не можешь представить, как славно я выспалась.
– Нам нужно кое о чем поговорить. Но вначале ты позавтракаешь.
Мария пришла на кухню. Там Кипа уже выставила на стол странные продукты: брынзу, соленые оливки, большую грушу, хлеб и холодное пиво.
– Я знаю, кто тебя подговорил, – сказала Мария и набросилась на еду, словно голодный ребенок.
Вскоре Эфросин уже рассказывала Марии о своей поездке в Эфес, где Саломея, Лидия и Сусанна вели скромную жизнь. У них было две небольшие комнаты в помещении над лавкой.
– Что-то в этом есть, – объясняла Эфросин. – Покой и ясность, – добавила она, наконец отыскав нужные слова, а потом спросила: – Как ты поступишь с наследством?
– Оставлю средства в обороте предприятия.
Они подмигнули друг другу и улыбнулись. Кипа, наблюдающая за этим, тоже обрадовалась.
Вскоре появился человек с завещанием и кучей прочих документов. Он служил семье уже много лет и был точен и холоден, как и подобает юристу. Он начал с перечисления всех активов предприятия, судов, ткацкой фабрики, строений, невзысканных долгов.
– Долги предприятия также значительны, – заметил он.
Проблемы возникали и в отношении пропавшего зятя, который мог объявиться, когда душе угодно, и разорить предприятие разводом. Адвокат не смотрел на Меру, но все почувствовали холодок в его голосе. Торжественная тишина установилась, когда он сломал печать на завещании.
Конечно, все худшие опасения Ливии подтвердились: все без исключения имущество Леонидаса отходило Марии. Она взяла слово, спокойно повернулась к Ливии и произнесла заранее обдуманные слова: