Мария кивнула, она хотела сказать, что это не вымысел, что все так и было, когда сила Господня входила в человека. Мария промолчала.
– Я считаю, человек не должен всецело полагаться на Бога. Каждый отвечает за свои решения. Мириам решила умереть. Это сложно понять, и это очень печально.
Мария заплакала.
Жизнь в доме веселья вернулась в свое русло, и девушки (не без помощи вина) забыли об ужасном происшествии. У Марии разболелся живот, и ей пришлось лечь. Это означало, что у девочки было время подумать, сравнить Тогда и Теперь, праведных жителей Магдалы и здешних нечестивцев. Когда Мария попыталась это сделать, живот разболелся еще больше.
Мария Магдалина отложила свиток. Сегодня у нее уже не было сил перечитывать написанное. Болела спина, и пальцы онемели от напряжения. Женщина почувствовала, что замерзла, медленно встала и пошла закрывать ставни. Сумерки сгущались в кронах деревьев, предвещая наступление темноты. Леонидас еще не вернулся, может быть, этой ночью он останется у возлюбленного. Что он говорил утром? Мария не могла вспомнить.
Она разожгла масляные светильники на кухне и приготовила ужин для двоих. Потом съела свою часть, умылась и скользнула в теплую постель. Вытянулась в тепле и покое и почувствовала, как утихает боль в спине.
Рано утром она все же прочитала свою работу. Марию мучил вопрос: сколько было ей лет, когда исчез Леонидас? Десять? Двенадцать? Женщина покачала головой – ничего не сохранилось в памяти. «Дети так беспечно относятся ко времени», – подумала она.
Ближе к вечеру Мария услышала быстрые шаги Леонидаса по садовой дорожке. Открылась дверь.
– Мария, Мария! Я здесь.
Она вышла навстречу и тут же заметила тень тревоги на лице Леонидаса. Разочарование? Чувство долга? Она улыбнулась шире, чем обычно, это помогло – он расслабился и выдохнул:
– Я немного устал.
Мария поцеловала его в щеку.
– Я писала о тебе. Почитаешь, пока я готовлю ужин?
– Охотно.
Они прошли в библиотеку, где Леонидас получил длинный свиток. Мария вернулась в кухню. Пока она тушила ребрышки и готовила рыбу со свежесорванными кипарисовыми почками, ее мысли были заняты любовником Леонидаса, бессердечным юношей. Он не подходил Леонидасу. Но что она могла поделать? Леонидас вернулся на кухню, когда Мария собиралась накрывать.
– Ты преувеличиваешь. Тот простой тридцатилетний вояка не мог быть так мудр.
Мария, покраснев, горячо возразила:
– Пока я писала, я научилась придавать значение детским воспоминаниям. Конечно, это не дословное воспроизведение, а детская интерпретация сказанного и случившегося.