Левий, кроткий Левий сказал так. Как она могла забыть об этом? Сердце женщины преисполнилось гордости. Мария гуляла по саду, радуясь каждому цветку. Что же Он увидел в ней? На вопрос о том, кем был Он, нет ответа. В ее силах лишь свидетельствовать перед всем миром о непостижимом. Только прежде Мария должна была понять, кто она сама. Поэтому она не последовала совету мужа и начала свою повесть с самого начала.
Мария появилась на свет на берегу Галилейского моря, в Магдале. Население нищей деревушки собирало скудный урожай с неплодородных земель, зато озеро давало хорошие уловы рыбы. Козы и овцы чахли на иссушенных горных пастбищах. Марии не было еще пяти лет, когда ее впервые послали пасти скот вблизи деревни. Мать предупредила девочку не заходить в лес выше по склону. Там, под раскидистыми дубами и «скипидарными»[1] деревьями, дикие собаки и гиены, жаждущие вкусить живой плоти, караулили свои жертвы. Мария была послушной девочкой, но в этот раз так получилось, что она нарушила материнский наказ и зашла в лес. В торжественной тишине у корней деревьев сверкала свежестью зелень. Девочка решила, что Бог обитает именно там.
В ее доме часто обращались к Богу. Зимою каждое утро отец благодарил Вседержителя за то, что не создал его женщиной. А голос матери говорил: «Благодарю тебя, Более, что создал меня согласно Твоей воле». На Марию отец вовсе не обращал внимания, глядел мимо или сквозь нее, как будто дочери не существует. А она боялась его: грубые черты лица, жесткий взгляд, да и весь его образ были окутаны завесой тьмы.
Весной становилось легче, не только благодаря теплой погоде и цветам. Лишь только зацветали алые анемоны на горных склонах, отец уходил из дому, где сразу воцарялись мир и покой. На вопрос Марии «Куда?» мать всегда отвечала одинаково: «В горы». Губы ее были плотно сжаты, словно не хотели выпускать слова наружу, и девочка понимала, что дальше расспрашивать не стоит.
Возможно, только Мария ощущала, как смягчается материнский нрав с уходом отца. Иногда, стоя у колодца, они подолгу глядели на заросли жимолости и дрока, среди которых розовел цветущий олеандр. Мария упрашивала мать прочесть наизусть строки из Писания: «Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние». Мать и дочь улыбались друг другу.
Хотя у них не было ни лодки, ни виноградника, семья была богата – ибо самая большая смоковница в округе росла именно перед их дверьми. Благословенное дерево жарким летом одаривало людей тенью и прохладой, щедро кормило нищих, принося по два урожая в год. В теплую погоду первые плоды созревали уже на Пасху. До прихода зимних дождей и бурь спелые фрукты осторожно, почти торжественно снимали с дерева.