– Здорово, Олевский! – крикнул я. – А ну, свисни!
– Нельф-фя, избуф-фка руф-фнет, – с достоинством прошепелявил Соловей.
– Не рухнет, – хихикнул Колобок. – Врет он! Ему вчера Муромец свистящий зуб выбил. И опять за окурок!..
– Надоели ф-фы мне! – огрызнулся Соловей.
– Ой-ой-ой, обратите внимание, мастер художественного свиста обиделся, – съязвил Колобок и, вдруг побагровев, тонко закричал: – Из-за тебя всё! Из-за окурков твоих! Мало тебе Муромец дал! У-у, поджигатель!..
– Погоди, Варфоломеев, – остановил я спор. —
А Муромец кто?
– Из местных он. Их тут много – днем не видны, а вечером везде шастают. Прозрачные какие-то…
– А ф-фтаруха на ф-фтупе летает, – наябедничал Соловей.
– Марья Ивановна на ступе?
– Так она ведь не Марья Ивановна. Яга она, баба-яга! – подтвердил Колобок, нервно оглядываясь по сторонам. – Ягудина – она по паспорту, или это у нее девичья фамилия. Понимаешь, тут все шифруются.
– И разврат у них каф-ф-дую ночь! – добавил Соловей с ветки.
– В каком смысле «разврат»?
– А ф-фто, не так? – сварливо запел Соловей. – Как только стемнеет, Водяной баян берет и частушки неприличные поет. А русалки под эти частушки вокруг него плавают. Без ничего.
– Так уж «без ничего», – засомневался я.
– Хорошо – в чешуе! Тебя это устраивает? А над ними старуха на ступе летает и хохочет. А я тут без зуба сижу, и от ее хохота всю ночь заснуть не могу – голова болит.
– Погоди, Олевский, помолчи секунду, – остановил я Соловья, дай сосредоточиться. И мне кое-что проверить надо.
Мы с Колобком подошли к избе. Гигантские ноги отливали металлом. Сняв защитную крышку, я просунул руку, нащупывая шарниры.
Шарниров не было! Вместо них была настоящая куриная нога – огромная, твердая и теплая.
Не веря глазам, я пощекотал ногу.
Довольная изба радостно кудахтнула.
– Ну, и как там? – поинтересовался Колобок.
– Плохо, – тихо сказал я.
– Ф-фто ф-флучилось? – заволновался Соловей на ветке. – Муромец идет?
– Ребята, что с вами? – разозлился я. – Неужели вы не поняли, куда попали. Как можно столько дров наломать?!
– Ишь ты, – свистнул Соловей, – умный какой нашелся. А ты бы чего-то понял, если бы тебе не рассказали?
– Я дров никаких не ломал, – снова заныл Колобок. – Да и чем мне их ломать – у меня ни рук, ни ног нет. Не могу я так больше, были бы у них тут дороги, так я бы собою асфальт укатывал, а так – одно бессмысленное катание, причем с угрозой для жизни.
Я старухе говорю: кому твое детское кафе нужно, давай кегельбан откроем – пиво там будет, девчонки.
А я буду собою кегли сбивать. Пусть деньги небольшие, но для твоего музея, да и занятие интересное.