Раздав каждому книгу, которая пока что потрясала своим весом не менее килограммов десяти, Иоси сказал, что хочет кое-что сказать дополнительно.
– Пг-г-гедупреждаю, – произнес он, глядя на нас в упор, – это Изг-г-гаиль и это аэг-г-гопорт. Если кто-то из вас забудет книгу в туалете или в кафе, то п-г-гиедут минеры с собакой. На каждой книге указано ваше имя, так что тот, кто оставит, будет снят с самолета и заплатит штг-г-аф в десять тысяч доллаг-г-гов, потому что это угроза безопасности госудаг-г-гства Израиль. И, кг-г-гоме того, когда вы пг-г-гиедете в следующий раз, то будете иметь дело со мной. Всем понятно?
– Понятно, – без энтузиазма ответили мы, и, взяв огромные пакеты, уныло потащились к паспортному контролю.
– Эй, Коля! – внезапно крикнул Иоси нам в след.
Писклявый обернулся.
– Ты помнишь, о чем мы говорили с тобой в отеле? – спросил куратор.
– Помню, – с какой-то смущенной улыбкой ответил Коля.
– Ты сделаешь, что я сказал?
– Сделаю, сделаю! – Коля еще больше смутился и стал оглядываться по сторонам – видимо, он опасался, что Иоси скажет, что именно он должен сделать, когда вернется в свои Петушки.
Мы уже почти дошли до пограничников.
– Если не сделаешь – я узнаю! – крикнул откуда-то издалека Иоси.
Я обернулся, чтобы помахать рукой, но его уже не было…
Перевозка подаренной книги в самолете, не предназначенном для масштабных еврейских подарков, вылилась в не меньшие мучения, чем помидорный урок дедули-оросителя.
Сдать книгу в багаж не удалось, потому что она была неправильно упакована. Мне даже показалось, что у нас в багаж ее не взяли по просьбе Иоси, ибо он справедливо подозревал, что как только в Москве мы выйдем из самолета, то сразу улизнем, не дожидаясь багажа. И на ленте транспортера сиротливо останутся лежать двенадцать одинаковых матерчатых пакетов, за которыми никто никогда не придет.
Поэтому книги пришлось брать в салон, а там разразился настоящий скандал – мы пытались впихнуть книги на полку над головой, но она не входила. Мы умоляли положить книги в передний шкаф возле выхода, но там все было забито вещами пассажиров бизнес-класса.
В результате книга поселилась у нас на коленях, окончательно испортив настроение.
Самолет летел, у меня давно затекли ноги. Я размышлял о том, что еще лететь почти три часа; что непонятно, как встать, если я захочу в туалет, ибо если положить и мою книгу на колени писклявому, то его ноги просто сломаются, как спички.
А еще я думал о том, что я ненавижу Иоси – он конечно очень хороший человек, но своим авторитаризмом почти приручил нас – а что может быть хуже прирученного?