Эдвин фыркнул.
— Она не будет арестована. Но для ее же блага Кейт следует защитить… от нее самой. В конце концов, пресловутая картина может стать всего лишь ее первым вопиющим поступком.
— Чушь, — загремел Гарри. — Я прекрасно знаю, что картина написана не с вашей сестры. Кто-то заплатил второразрядному художнику, чтобы он пририсовал ее лицо к чьему-то там телу.
— Вы видели картину? — потребовал ответа Эдвин, тыкая Гарри в грудь свернутой в трубку бумагой. — Если вы ее видели, вы не можете утверждать, что это не она.
— Конечно, могу. И могу доказать это.
У Кейт шумело в ушах. Она за кого-то держалась, но не осознавала за кого. Однако услышала, как Би рядом с ней издала слабый стон. Нет, Гарри, нет. Даже в такой ситуации.
— Как? — завопил Эдвин, его глаза широко раскрылись. — Как вы можете доказать это?
Кейт снова закрыла глаза. Она не хотела смотреть. Она не могла слышать, как Гарри выбалтывает правду. Ей хотелось свернуться в клубочек и спрятаться. Ей, странное дело, хотелось плакать. Она не плакала с того дня рождения, когда ей исполнилось шестнадцать лет.
— Я так понимаю, вы сообщаете мне, что вы видели мою сестру без одежды, — брызгал слюной Эдвин, и в его голосе было больше ликования, чем злости. — И это означает, что она даже не ограничилась мужчинами своего круга. Она теперь развлекается с простыми солдатами. Все, что вы сделали, — вы подкрепили вердикт о ее безумии.
— Развлекается? — запротестовал Гарри, нависая над Эдвином, как ястреб. — Я ни с кем не развлекался. Я женился на ней.
Гарри слышал слова, исходящие из собственного рта, и не верил своим ушам. Что он делает? В любое другое время он мог бы продумать лучшую защиту. Но он был измучен, обескуражен, и единственное, что пришло ему в голову, — у мужа больше прав, чем у брата, даже если брат — герцог Ливингстон.
— Что за нелепость, Лидж, — презрительно заговорил герцог. — Даже Кейт не могла пасть так низко, чтобы выйти замуж за второго сына сквайра.
— Сына сквайра, который стал баронетом, — поправил его Гарри, взгляд которого стал стальным. — Который возведен в рыцарское достоинство за исключительную храбрость в сражении. Говорили, я уничтожил тридцать человек. Я не помню. В то время я… был как безумный.
Он испытал удовлетворение, увидев, что Эдвин сглотнул, а констебли нервно переглянулись.
— Это ложь, — взвизгнул Эдвин.
— Что я баронет? Ну, вы можете спросить принца Уэльского, поскольку именно он удостоил меня такой чести. Что Кейт вышла за меня замуж? Почему бы вам не спросить у нее?
«Пожалуйста, Кейт, — мысленно просил Гарри, — не возражай мне». Он бросил на нее предупреждающий взгляд, но она осталась безучастна к нему. Глаза у нее были пустыми, словно стеклянными.