— Что я говорила тебе, Би? — спросила Кейт, прилагая все усилия, чтобы оставаться невозмутимой. — Vasa vana plurium sonant.
И не могла удержаться от того, чтобы не привести перевод: пустые горшки производят больше шума.
Би насмешливо улыбнулась. Гарри поперхнулся смешком. Что до Эдвина, то его реакция была предсказуемой.
— Что? Что ты сказала? Я думал, Мертер излечил тебя от привычки изрекать латинскую чепуху.
Кейт старалась удержать безмятежную улыбку на своем лице.
— По-видимому, у меня рецидив.
— Ну, не волнуйся, — сказал Эдвин. — С этим теперь покончено. Ты думаешь, что очень умная. Ты в самом деле считала, что тебе сойдет это с рук — позволить нарисовать себя голой?
— Но, Эдвин, никто не рисовал меня голой. А даже если бы и так, насколько я знаю, это не запрещено законом.
— Правильно, однако этого достаточно, чтобы доказать, что ты не можешь самостоятельно вести свои дела.
И вдруг в один миг пришла ясность.
— Тебя не волнует нравственность твоих детей, ты лицемер, — бросила она ему в лицо. — Все дело в Исткорте.
Эдвин покрылся безобразными пятнами.
— Чушь.
— Не лги, Эдвин. У тебя это плохо получается. Ты никогда не мог простить нашу мать за то, что она постаралась, чтобы я унаследовала Исткорт. Ты никогда не мог простить отцу, что я получила его обратно после смерти моего мужа. Ты хочешь сам владеть им.
— Нет! Но всякий видит — ты не знаешь, что с ним делать. Кто, скажите на милость, использует пастбище для выращивания цветов?
— Ты, конечно, не видел нашу бухгалтерию?
— Выращивание цветов? — произнес Гарри сзади нее. — Вот откуда эти брошюры о тюльпанах.
— Это абсурд! — визжал Эдвин. — И теперь я его остановил. Здесь у меня бумаги.
Кейт смотрела на них как на ядовитую змею. Он не просто уничтожал ее. Он уничтожал Исткорт. Би взяла ее за руку, но она почти не заметила этого. У двери Трэшер и Джордж сделали движение, готовые защищать ее, но Гарри сделал им знак остановиться.
— Вы не можете изолировать ее, — сказал Гарри Эдвину. — Даже вы.
Эдвин повернулся, окинул его взглядом.
— Я могу все. И я сделаю все, чтобы спасти свою семью.
Кейт задыхалась.
— Тебе не кажется, что твоя репутация пострадает, если ты отправишь герцогиню в Бедлам?
— Не говори глупостей, — выпалил Эдвин. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой плохо обращались. Есть прекрасные частные заведения. Ты можешь поехать добровольно, или тебя повезут эти мужчины.
— Убирайтесь отсюда, — внезапно загремел Гарри, становясь между ней и Эдвином.
— Как вы смеете, Лидж, вмешиваться в частное дело? — возмутился Эдвин.
— Смею, потому что это грубая ошибка в отправлении правосудия.