Лазутчики прижались к земле.
— Нелегко взять татарина, Митрий Флегонтыч. Светло от костров и возле каждого с десяток басурман лопочут, ‑ озабоченно прошептал Зосима.
— Ждите. Поснедают басурмане и спать улягутся, ‑ спокойно отозвался Капуста.
И ратники ждали ‑ долго и терпеливо, уткнувшись бородами в лопухи.
Ордынцы сидели подле костров хмурые, неразговорчивые. Перевязывали раны, чинили доспехи, хлебали деревянными ложками мясную похлебку из медных котелков. Не слышно было привычных степных песен, воинственных плясок с обнаженными клинками, шумных победных достарханов в куренях.
Богатая долгожданная добыча ускользнула. Московитяне ‑ сильные и бесстрашные враги. Их чернокудрый витязь сокрушил непобедимого тургадура Ахмета. Пушки урусов страшно плюются огненными ядрами и разят картечью. О, аллах! Помоги правоверным!
Наконец, огни монгольских костров начали гаснуть. Воины укладывались спать, прислонившись спинами к теплым животам лошадей и положив головы на седла.
Однако возле потухших костров оставались бодрствовать сторожевые джигиты. Поджав под себя ноги, они зорко вглядывались в темному и, сняв с головы черные меховые шапки, часто припадали правым ухом к земле, чутко прислушиваясь к ночным шорохам.
"Стерегутся, дьяволы!" ‑ с досадой подумал Митрий Флегонтыч. Летняя ночь коротка. Нешто с пустыми руками возвращаться. Сраму не оберешься перед воеводой".
Подождали еще полчаса. Но вот при блеклом лунном свете заметили, как у ближнего к ратникам костра начал клевать носом и звучно позевывать караульный татарин. А вскоре, опершись обеими руками о хвостатое копье, джигит вовсе опустил на грудь голову и заливисто захрапел.
Сделав знак Зосиме, Митрий Флегонтыч пополз к погасшему костру. До басурманина осталось меньше сажени. И тут Капуста вспомнил, что не прихватил с собой кляп. Кафтан либо порты рвать жаль ‑ последние. Да и татарин может услышать.
И, больше не раздумывая, Митрий Флегонтыч сорвал с раненой руки пропитавшуюся кровью тряпицу и подкрался вплотную к похрапывающему ордынцу. Один миг ‑ и татарин на земле с кляпом во рту. Зажав рукой шею улусника, Капуста поволок его к ратникам.
— Свяжите ему руки кушаком и в стан.
Ратники отползли с пленником сажен двадцать, а затем подняли его на ноги и, подталкивая мечами, повели ордынца в лагерь.
Зосима вернулся к Капусте, зашептал:
— Чего лежишь, Митрий Флегонтыч? Надо назад вертаться.
— Ты ступай, человече. А мне надо еще басурманским вином опохмелиться. Уж больно голова тяжелая, ‑ отозвался Капуста и вновь пополз к кочевникам.
"Лихой дворянин, но с чудинкой", ‑ усмехнулся Зосима.