— Куда на ночь глядя, сынок?
— К Матвею, батя. Утром вернусь.
— Был там намедни. Лыко драл в лесу. На заимку зашел. Сохнет по тебе девка.
— Ты бы поснедал вволю, Иванушка. Ватрушку тебе сготовила, бражка в закутке стоит. Притомился, чай, с дороги дальней. И утром, почитай, ничего не потрапезовал. Косу схватил ‑ и в луга. Обождал бы, сыночек, засуетилась Прасковья, ласковыми слезящимися глазами посматривая на сына.
— Не могу, мать. Успею еще откормиться, ‑ улыбнулся Иванка и выехал со двора.
Возле Афониной избы остановился, постучал кнутом в оконце. В избушке ли балагур‑приятель? Неровен час… Нет, выходит, слава богу.
Бобыль потянул было Болотникова в избу, но Иванка с коня так и не сошел. Едва отцепившись от Афони, спросил тихо:
— Как дела, друже?
— Покуда бог милостив, Иванка. Приказчик с Мокеем на княжьих покосах эти дни пропадает. Бобыли там стога мечут. В село еще не наведывался.
Болотников кивнул Афоне головой и тронул коня.
— Ну, прощай покуда. Оберегайся.
Ночь. Тихо в избушке. Горит светец на щербатом столе. Возле крыльца громко залаяла собака. Матрена испуганно выронила из рук веретено. Матвей отложил на лавку недоплетеную роевню, покосился на Василису, молча сидевшую за прялкой, проворчал:
— Зубатка человека чует. Ужель снова княжьи люди в час поздний? Ступай‑ка, Василиса, в чулан покуда.
— Оборони бог от супостатов, ‑ истово закрестилась Матрена.
Прихватив с собой самопал, бортник вышел на крыльцо, прикрикнул на Зубатку.
Послышался конский топот, треск валежника, шорох сучьев.
"Нешто Мамон на заимку прется? Он где‑то рядом по лесам бродит с дружиной", ‑ встревоженно подумал Матвей.
Перед самой избушкой всадник остановился, спешился.
— Кого бог несет? ‑ воскликнул старик.
— Незваный гость, Семеныч. Пустишь ли в избу?
— Никак ты, Иванка? ‑ облегченно выдохнул старик. ‑ С добром или худом в экую пору скачешь?
— Это уж как ты посмотришь, отец.
Болотников вошел в избу, поздоровался с Матреной, и сердце его екнуло: Василисы в горнице не оказалось.
Заметив, как сразу помрачнел Иванка, бортник вышел в сени и выпустил девушку из чулана.
— Не вешай голову, парень. Здесь дочка наша.
Болотников повернулся к дверям и радостно шагнул навстречу Василисе. Девушка вспыхнула, выронила из рук пряжу и, забыв про стариков, кинулась на грудь Иванке.
Матрена посеменила к печи, загремела ухватом и все растерянно причитала.
— Да как же енто, соколик… Что делать нам теперича?… Изболелась по тебе доченька наша. Как же нам без нее, чадушки…
— Будет охать, старая. Доставай медовухи гостю, ‑ прикрикнул на Матрену бортник и потянулся в поставец за чарками.