Сердце старого пахаря не обмануло и на сей раз. Не зря предсказал Исай Болотников страду горестную.
На второй же день, когда мужики убирали свои загоны, в вотчину прискакал Якушка. Крестьяне уже давно приметили ‑ ближний княжий челядинец обычно с добрыми вестями не является.
Якушка передал на словах приказчику новый княжий наказ:
— Всех мужиков снаряжай на княжье поле. И быть им на боярщине до скончания молотьбы.
— А как же мужичьи загоны, молодец?
— Поначалу ‑ княжья нива, потом ‑ мирская, Егорыч. Об этом Андрей Андреевич строго наказывал. А жито, что в амбарах, ‑ продолжал Якушка, велено освободить под новый урожай. Старое зерно грузи на подводы и ‑ в Москву. На торги князь хлеб повезет.
— Вон оно как, ‑ неопределенно молвил приказчик.
— А правда ли, братец, что Иванка Болотников теперь у государя нашего служит? ‑ с сомнением полюбопытствовал Мокей.
— Доподлинно так, православные. В стремянные холопы князь Иванку записал. Отъехал ли в Москву Болотников?
— На ниве он, сердешный. С Исайкой овес жнут.
— Вот дурень! Разгневается на него Андрей Андреевич, ‑ сказал Якушка и, взмахнув нагайкой, поскакал к мирским загонам.
Калистрат Егорыч присел на крыльцо и принялся озабоченно размышлять о княжьих поручениях. Непростое это дело. Мужики и без того ходят злые, взропщут. По весне вон как взбунтовались. Трудненько их будет со своих загонов согнать. И с обозом может выйти проволочка. В сусеках поболе трехсот четей хлебушка лежит. Выходит, полсотни подвод надо. Почитай, все село поднимать придется. А мужикам лошаденки, ох, как надобны! Нелегко будет их в Москву с обозом снарядить. Да что делать. Умри, а княжью волю выполняй.
Долго восседал на высоком крыльце Калистрат Егорыч. Прикидывал в уме, загибая пальцы. И наконец позвал Мокея.
— Завтра, как только Исай со своими на ниву уйдет, обойди самолично все остальные избы. Покличь мужиков к моему двору да батюшку Лаврентия позвать не забудь.
— А што жа Исайку не звать? Он и сам придет.
— Не придет, Мокеюшка. Исайка с первыми петухами на ниву уходит. А другие мужики еще дрыхнут. Болотниковы ‑ смутьяны, помешать моим помыслам могут. Знаю их, нечестивцев. Без них обойдемся. Уразумел, сердешный?
— Здоров будь, Иванка!
— Здорово, друже.
— Садись на коня. В Москве нонче весело. К князю поедем. Чего среди мужиков застрял?
Болотников отложил косу и, шурша по свежей стерне пеньковыми лаптями, вышел на межу к Якушке, вытер краем шапки крупные капли пота с лица.
— Экий ты неприглядный, братец. В рубахе дырявой, лапти обул. Пошто княжий наряд скинул?
Иванка положил тяжелую руку на плечо челядинца, глянул ему прямо в глаза и сказал твердо: