— Ну, что еще там?
— Этот человек, — центурион остановился в паре метров от всадника, перевел дыхание, — он утверждает, что владеет какой-то тайной, но готов открыть ее лишь одному из полководцев.
— Что ж, я слушаю. — Успокаивая коня, Помпей похлопал его по круто выгнутой шее.
— Ну же, говори! — Фабий повернулся к пленнику, вполсилы ударил его по лицу. Голова мужчины мотнулась из стороны в сторону, он застонал. Давая несчастному время прийти в себя, Помпей обратился к центуриону и сопровождавшим его легионерам:
— Где вы его поймали?
Один из солдат выступил на шаг вперед:
— Наша манипула, мы сражались в Верхнем городе, в районе старого рынка. Да и не то, чтобы сражались, — облизал он пересохшие губы. — Бой уже кончился, и мы строились походным порядком, когда этот вот, — легионер показал рукой на пленника, — напал на нас с мечом…
— Один? — недоверчиво усмехнулся Помпей.
— Один! — подтвердил легионер. — Напал один, в то время как какие-то люди в таких же белых одеждах наблюдали за происходящим с холма. Мы их на всякий случай тоже прихватили. А этот, — солдат опять взглянул на пленника, будто все еще ожидал от него подвоха, — он заколол наших троих и уже повалил меня, как вдруг бросил меч и закричал, что должен видеть кого-нибудь из римских военачальников. Он бешеный, он совершенно бешеный!..
Помпей с интересом посмотрел на стоявшего перед ним мужчину. Тот был худ, но широк в груди и от природы крепко сложен. Приятное, с правильными чертами лицо в окаймлении короткой темной бороды, носило следы побоев. Длинные, разобранные посредине на пробор волосы были перехвачены через лоб широкой, пропитавшейся кровью лентой.
— Он мог убежать, он мог убить меня и убежать, но не сделал этого! — все не мог успокоиться легионер, но Помпей остановил его властным движением руки.
— Ты хотел говорить — говори, — обратился он к пленнику. — Я тебя слушаю. Отпустите его.
Солдаты отошли на шаг назад. Оставшись в одиночестве, мужчина пошатнулся: он все еще нетвердо стоял на ногах. Руки его были стянуты за спиной веревкой.
— А ты кто, легат? — пленник с недоверием оглядел простые доспехи Помпея, мало чем отличавшиеся от вооружения рядовых кавалеристов. Угол его разбитого рта кровоточил, изогнув шею, мужчина промокнул его о ткань рубахи на плече. — Как мне тебя называть?
— Как называть? — усмехнулся полководец. — Ну, скажем, зови меня, как все римляне, — Гней.
— А ты не врешь? — продолжал сомневаться пленник. — У тебя, действительно, есть власть над этими людьми? Ты можешь послать их на смерть?
— В этом не сомневайся! — самодовольная улыбка выплыла на круглое лицо Помпея. Было что-то смешное и трогательное в манере мужчины выспрашивать и не доверять полученным в ответ словам. — Хочешь — спроси их сам, они подтвердят.