Последняя банда: Сталинский МУР против «черных котов» Красной Горки (Мамонова) - страница 48
Он научился не видеть людей во время грабежей, и через год уже стрелял в любого при малейшем сопротивлении, будь то вооруженный военный или случайная свидетельница. Несмотря на опасность обнаружения, пистолет стал Митину почти физически необходимым. Он не подходил близко к людям. Он был высок и силен, но при малейшей опасности защищался пистолетом, хотя мог вышибить дух из любого, не лишая жизни. Это не было жаждой крови, как с легкостью было сказано в передаче НТВ о «Черной кошке». Генерал-майор Арапов спокойно и прагматично объяснил их жестокость тем, что они боялись попасться, потому что многим рисковали. Однако трагедия была в том, что оружие давало не только чувство превосходства, безнаказанности и скорости. Оно держало дистанцию между грабителями и жертвами. Выстрелить было легче, чем ударить по лицу.
После первого убийства попадаться было нельзя, никто бы не отделался легким сроком. Они были слишком на виду, и в случае ареста одного остальным был один путь — стать вне закона. Митин был готов стрелять не только из страха потерять свободу. Он не хотел уходить в уголовный мир, он никогда не считал себя его частью. Шок от первого тюремного срока ушел глубоко. В подсознание, под кожу. Митин предпочел убить, чем быть схваченным с пистолетом и сесть в тюрьму на пять лет. Но отказаться от налетов он не хотел. Проработав на оборонном заводе, выжив в лагере и накормив пятерых членов семьи, он решил, что наступило его время.
Митина часто видели в длинном кожаном пальто. Несколько раз перед ограблением он менялся им со своими подельниками, чтобы запутать возможных свидетелей. Милиция продолжала искать белобрысого (Самарин) высокого (Митин) бандита в кожаном пальто (Митин, Агафонов, Аверченков). Кожаные пальто всегда хранили в себе запах власти и силы. Митинская кожанка стала его рабочей одеждой — в ней ограбление превращалось в операцию, уголовное преступление теряло низменность и банальность и становилось проверкой на смелость. Мы — не воры. Воры — не мы.
Как-то Петр Болотов, приятель Митина по Тушину, решил расслабиться перед поездом на станции Опалиха и зашел в пивную. Не успел он усесться в углу с водкой и пивом, как с шумом распахнулась дверь и в зал вломились двое молодых людей. Первый, высокий, обвел толпу пистолетом ТТ. Болотов и налетчик сразу узнали друг друга, но виду не подали. Митин прошел к кассе и, пригрозив кассиру оружием, потребовал деньги. Когда они скрылись, Болотов еще долго не выходил на станцию. Это был единственный случай, когда Митин стоял на краю. Болотов был намного старше, уже женатый, член партии с 1944 года. На заводе он был тысячником, стахановцем (перевыполнял план аж на пятьсот процентов) и был награжден именными часами. Но самое главное — его не связывала дружба с Иваном. Самое время было проявить гражданский долг и пойти в милицию. Но в голове у него было другое. Он догадался, что произойдет.