Нижарадзе. Он не шутил... Не шутил, Маша. Скоро будет штурм Новороссийска. Мне сегодня сказали. Но меня оставляют здесь.
Маша. В госпитале?
Нижарадзе. Нет, Маша... В бригаде морской пехоты подполковника Липатова. Мы должны с моря высаживаться в Новороссийск.
Маша. С моря?
Нижарадзе. Да, десант на катерах с моря.
Полное затемнение
Картина четвертая
Комната Липатова. Занавешенные окна. Горит фонарь. На сцене — Липатов и Сипягин.
Сипягин. Что уж так расстраиваться, Григорий Иванович?
Липатов. Обидно... Из-за одного горлопана о всей бригаде создается неправильное впечатление.
Сипягин. Мы не к параду готовимся, к штурму.
Липатов. Все равно обидно... И тронуть его теперь нельзя.
Сипягин. И не надо... Он после этой вздрючки как безумный сражаться будет. И понять его можно. Каждому обидно, что все еще у Черного моря сидим.
Липатов. Чаю хотите или...
Сипягин. Чаю — да, или — нет. Изъял из обращения перед штурмом.
Липатов(крутнул ручку телефона). Женя? Не спишь? Сообрази нам чайку... Нет, нет... Именно чайку... (Повесил трубку.) Вот еще горе мое...
Сипягин. Война пройдет — все спишется.
Липатов. Спишется-то спишется, а сейчас едва дышится. Честно говоря, я с ужасом думаю, что с Женей может что-то случиться. О себе не беспокоюсь... А вот о ней... Обязан ее брать с собой, а боюсь... А не брать нельзя. Чем она лучше других? Да разговоры пойдут...
Сипягин. А вы ее здесь на узле связи оставьте. Это когда все близко, перед глазами — каждое лыко в строку ставят. А отойдет время — все по-другому. Я вспоминаю Цезаря...
Липатов. Какого Цезаря?
Сипягин. Нашего Цезаря, не римского... Вы его уже не застали... Цезаря Куникова. Был как все среди других... Полгода прошло — уже легендой стал.
Липатов. «Большое видится на расстоянье, лицом к лицу — лица не увидать».
Сипягин. Вот именно... Похоронен здесь, в Геленджике. Вы не были на могиле?
Липатов. Нет.
Сипягин. А я своих катерников-новичков вожу на могилу... Рассказываю... Он моим другом был. Мог и я лежать в такой же могиле.
Липатов. Мы всегда надеемся на лучшее...
Сипягин. Именно на лучшее... Был тут у меня один фронтовой поэт, корреспондент один. Подружились мы с ним. Оставил мне стихи... Хотите послушать? Чем-то взяли меня за душу...
Липатов. Читайте... Румына нам что-то не везут.
Сипягин(доставая из кителя свернутый листок бумаги). Обещал и про нас написать. Но теперь уж, наверно, после штурма.
Входит с чайником Женя.
Липатов(пробуя рукой чайник). Посиди, Женя, послушай стихи.
Сипягин. Чтец я плохой. (Читает.)
Идет война. Гремят войны раскаты,
Последней пули не отлит свинец,