Кузина. Люблю, мама.
Этери. Как же так ты его полюбила? За что?
Кузина. Не знаю, мама. Я не думала, за что я его полюбила.
Этери. Я знаю. Я могу сказать тебе, если ты. пожелаешь.
Кузина. Да, мама, я желаю этого.
Этери. Он красивый, да?
Кузина. Да.
Этери. Он храбрый, правда?
Кузина. Да, мама, очень храбрый. Я всегда боюсь за него. На вид такой застенчивый, а в бою храбрый как лев.
Этери. Ты очень приятные слова говоришь. Я мать и горжусь тем, что мой сын храбрый. Ты хочешь, я еще скажу?
Кузина. Да, мама.
Этери. Он нежный... Я не знаю, правда, как по отношению к тебе...
Кузина. Нежный... Хотя там, где мы были, трудно быть нежным.
Этери. Он всегда был нежен к своей матери. Он всегда был добрым мальчиком...
Кузина. Да, да, мама... Он добр, очень добр! Он готов поделиться с каждым всем, что имеет...
Этери. Может быть, я не все сказала, за что ты могла полюбить его... Но я хотела, чтобы ты заметила эти качества в нем.
Кузина. Я заметила их, мама.. Но... но полюбила я его за что-то другое.
Этери. За что?
Кузина. Я не могу делить его на части... Когда он добр — он храбр, а когда храбр — нежен.
Этери. Он как спелый гранат: надавишь одно зернышко — брызнут соком другие.
Кузина. Отдохните, мама.
Этери. Мы в чужом доме.
Кузина. Здесь когда-то был дом отдыха. В нем давно никто не отдыхает. Отдохните, мама, хотя бы вы... Вы так устали... Вы так далеко ехали.
Этери. А ты будешь отдыхать?
Кузина. Буду.
Этери. А ты где ляжешь?
Кузина. Вы ляжете на кровать, а я на диван.
Этери. А куда ляжет хозяин этого дома?
Кузина. А он, мама, не ляжет... У него ночные учения. Скоро начнутся большие бои.
Этери. Опять бои?
Кузина. Война не кончилась, мама.
Этери. А Ираклий будет еще в больнице?
Кузина(разбирая постель). Да, мама, он еще будет долго в госпитале.
Этери. Как хорошо, что он будет еще долго в больнице, (Ложась.) Дай, я тебя поцелую.
Кузина(склоняясь над матерью). А я вас. Спите, мама. (Прикручивает лампу.) Спите... (Прислушивается, Прикрывает мать одеялом. Ложится на диван.)
Открывается дверь. Входит Нижарадзе.
Нижарадзе(тихо). Маша...
Кузина. Тише... Мама спит.
Нижарадзе. Я отпросился у врача до двенадцати.
Кузина. Но мы же ее разбудим.
Нижарадзе. Выйдем на воздух... Там луна. Звезды...
Кузина. Иди сюда.
Нижарадзе. Нет, Маша... Пойдем на воздух.
Маша. Ну пойдем... (Гасит свет и вместе с Ираклием выходит.)
На просцениуме едва заметны их силуэты, освещенные скупым лунным светом.
Нижарадзе. Я совсем не ожидал тебя... Совсем не ожидал.
Маша. А я тоже не думала... Но три дня назад Новосад подозвал меня и сказал: «Маша, даю тебе отпуск. Навести Ираклия. Скажи, чтобы поправлялся. Скоро будем брать Новороссийск... Нам нужны пулеметчики». Но это он так, шутил...