Ивашков решил дождаться темноты, сходить к ним и побеседовать по-своему, а пока стал наблюдать за домом фельдшерицы. Когда Зинаида Гавриловна предприняла обходной маневр, это не обмануло его. Он выследил, как она огородами подошла к крыльцу Синкиных. Стало ясно — ждать больше нельзя, надо спасать положение. Недалекие Синкины могли со зла наговорить фельдшерице такого, что потом кашу пришлось хлебать бы долго.
— Что верно, то верно: зря они обижают детей, сколько уж раз говорил им это. Не понимают — не старые времена теперь! — с ходу подхватил Ивашков.
Отворив двери, он услышал одно лишь слово «детей», произнесенное Зинаидой Гавриловной, а вслед затем ругань отца Лани, вопли матери. Он сразу смекнул, чьей стороны ему надо держаться, что говорить.
Приход пасечника заставил хозяев мигом притихнуть. Они лишь ошарашенно смотрели па него, удивляясь, почему он стал на сторону фельдшерицы, которая отнимала у них дочь, а у «калинников» «сестру».
Зинаиду Гавриловну, однако, это ничуть не удивило.
— Возможно, вы согласитесь и с тем, что нельзя родителям насильно выдавать несовершеннолетнюю дочь замуж, запрещать ей учиться?
— Само собой! Силой мил не будешь, а учиться запрещать — глупо…
— Ну, а что теперь родители скажут? — спросила Зинаида Гавриловна.
— Мы што… — промямлил отец Лани. — Ежели велят, мы не супротив.
— Вот и помирились, все уладили! — потер руки Ивашков.
— Нет, мира между нами не будет, — жестко сказала Зинаида Гавриловна.
— Мечтаете в землю загнать? — угрюмо, но сдержанно спросил пасечник. — А не мое бы лекарство — сама давно в земле лежала…
Зинаида Гавриловна усмехнулась.
— Лекарство, положим, не ваше. Я писала в институт экспериментальной медицины. Оказалось, в этом институте и открыли лечебные свойства прополиса. А вы вычитали об этом из журнальной статьи.
— Ну и что? — не смутился Ивашков. — Зато не халтурил, помог вам добрым советом, а вы вместо благодарности злом платите.
— Помалкивали бы об этом! — вспыхнула Зинаида Гавриловна.
— Я и так пока помалкиваю, — наглая ухмылка тронула губы пасечника. — Но до поры до времени. Не думайте, что я слепой и шибко робкий. Вижу, знаю, как вы с Фоминой подкоп под нас ведете… Придет время — получите сдачу сполна! В случае чего, когда мне терять будет нечего, скажу обо всем, что промеж нас было… Так что поосторожнее бы советовал с огнем то.
— Негодяй! — Зинаида Гавриловна повернулась к Ивашкову спиной, показывая, что разговор окончен. Со спокойной строгостью сказала родителям Лани:
— Учтите, за истязание дочери вас все равно будут судить. Если она не простит вас и если вы не дадите ей и людям твердое обещание держать себя впредь по-человечески…