Пророчица нахмурилась – кто бы мог подумать, что с оживленным заклятием можно справиться. Теперь у Ансуре два мага, одного из которых ему подарила Айелет своими руками.
Воспоминания об убийстве боулу заставили жрицу скрипнуть зубами от злости на себя. Это было непростительно, невозможно глупо! Нет, провидица совсем не жалела, что собственными руками убила поганую девку… Женщина вспомнила то мгновение освобождения от страха, преследовавшего ее всю жизнь, и по телу прошла едва заметная дрожь удовольствия. Как это, оказывается, сладко – убить своими руками того, кого ненавидишь и боишься! Нет, девку было не жаль, но ее смерть повлекла за собой изменения… Жрица уловила это не сразу, прошло не меньше луны, прежде чем поплыли размытыми красками ранние видения. Поплыли и сложились в новые, похожие на прежние, но все-таки не такие.
Порыв ветра отбросил полотняную занавесь походного шатра, открыв взгляду темноту неба и драгоценную россыпь звезд, донес тоскливую песню голода.
Жрица усмехнулась: зубастые твари Проклятых земель беспокоили ее намного меньше людей. Во всяком случае, они не мешали сну, да и днем дышалось намного легче.
– Туан вэ, – прошелестела послушница, – я закончила.
Верховная служительница негромко позвала:
– Хиж.
Начальник охраны высокой тенью вырос на пороге, словно только и ждал зова, и прежде чем Айелет успела отдать приказ, сказал:
– Вести с запада, госпожа.
Хиж держал деревянный футляр с письмом, а на входе в шатер почтительно замер в сопровождении двух стимф усталый гонец с мешком в руках. Провидица уже знала, что внутри, но все равно не удержалась от искушения:
– Покажи!
Гонец торопливо развязал мешок, залез в него и вытащил за волосы мужскую голову.
– Вторую! – прохрипела жрица.
Вид распухших, покрытых трупными пятнами лиц оказался для Айелет самым приятным зрелищем за последний месяц. Нет ничего лучше на свете, чем вид мертвых врагов, и не найти радостнее вести, что все идет так, как задумано.
Жрица, почувствовав, как разливается по жилам тепло, улыбнулась:
– Порадуем Ансуре. Пусть приведут в порядок эту падаль и закинут к нему в замок!
Маги почтительно поклонились и растворились в ночи, Айелет повернулась к начальнику охраны:
– Разбудишь, когда царь Афиз окажется от нас за два часа пути. До этого времени никого ко мне не пускай, хотя… Постой! Не уходи…
Неожиданно накатившее возбуждение требовало разрядки, но звать Грэзу жрица не хотела. Ей не нужна была его отчаянная то ли любовь, то ли ненависть. Айелет вполне хватало собственного хаоса в душе.
Служанка-послушница, повинуясь властному жесту, торопливо порскнула за дверь. Воин же, еще не до конца поверив бессловесному приказу, хрипло выдавил: