(Полегче, парень.!)
Сергей поднялся по лестнице, про себя отметив, невообразимое количество ступенек, которые пришлось преодолеть. Уперся плечом в дверь, ведущую в прихожую.
(Пора заглянуть кое-куда, навестить старых друзей…)
Одним движением сдернул циновку, и заворожено уставился на крышку погреба. Наклонился, с трудом удержав равновесие, и принялся ощупывать крышку. Там, в самом углу, где под ударами ломика отлетел кусок дерева, образовалось небольшое отверстие, в которое можно было свободно просунуть руку.
Теперь дернуть сильнее, и…
Застонали гвозди, вырываемые из некогда прочного дерева. Сергей отбросил крышку, совершенно не обращая внимания на шум, с которым та упала на пол.
— А парень этот я… — пробормотал Сергей, всматриваясь в непроглядную тьму погреба.
Луна, светящая в небольшое окошко прихожей была похожа на огромный серебряный блин, она чуть освещала комнату, отчего казалось, что в углах прячутся страшные чудовища, вот-вот готовые выпрыгнуть из своих упокоищ, чтобы наказать наглеца, осмелившегося нарушить их древний покой. Внизу же, в подполье, чернела мгла, и на миг, Сергею совершенно расхотелось окунаться в ее ночные объятия.
Он сглотнул, чувствуя, как к горлу подкатывает рвота.
(Дыши глубже парень, вот и весь секрет!)
Сергей стоял в прихожей, чувствуя, как оживает дом. Встрепенулись и запели существа, замурованные в толще его стен. Луна за окном улыбнулась, и спряталась за тучи, тьма обрушилась на него, и ее сосредоточие там, за пределами прямоугольного прохода в другой мир, показалось не таким уж и страшным.
Сергей шумно втянул ноздрями воздух. О, это блаженное ощущение, когда сдвинутый мир — лишь причудливая декорация, не более, и пускай завтра болит голова, и тугой ком стоит у горла, сейчас — лучшее из времен, когда все по силам, и нет предела взбесившимся желаниям молодого пропойцы.
(Там все — деньги и слава, золото и дорогие красотки в шелках, их соски касаются твоего разгоряченного тела, чуть царапая, а прикушенные губы блестят в ярком свете софитов, в глазах неприкрытое желание, животная похоть…)
Давай, малыш, не раздумывай, не жалей — все будет только так, как того захочешь ты, поскольку это твое время, и не трать его понапрасну, чтобы с первыми лучами солнца не оказаться в прихожей, тупо созерцая учиненный разгром, маясь бессмысленным и жестоким похмельем, и ловить неободрительный взгляд этой сучки, что вообразила себе невесть что, пытаясь, что-то сообразить своим куриным мозгом.
Тот, кто внизу не привык ждать. Вернее он слишком долго ждал, и теперь, когда до столь желанной встречи осталось сделать два шага, ответь, малыш — какого черта ты медлишь?