Костры не погасли даже к рассвету: люди спали возле тлеющих улей, укутавшись в оленьи шкуры. Никто не мог понять, где тетя Роза их раздобыла.
Городские лисы осторожно растаскивали и поедали остатки угощения.
Но шумные галки, населяющие парк, еще не проснулись. Поэтому рождественское утро было совершенно тихим.
Мы с Ругером проснулись в одной из оленьих шкур.
— А где тетя Роза, где мама с папой и Лу? — прошептала я.
— Они ушли. Праздник закончился, — прошептал он.
— А мы остались?
— Ты танцевала, как сумасшедшая, — не помнишь? Тетя, в конце концов, отправилась домой, а ты все танцевала. Кажется, Лу и твои родители ушли вместе с тетей.
— Пойдем туда? — спросила я, чувствуя, что, проснувшись, стала мерзнуть.
Но Ругер позвал меня на утреннюю прогулку: он хотел показать мне кое-что особенное.
Сначала я сопротивлялась: неужели нельзя сначала поспать пару часов в тепле, а потом уже отправляться на прогулку?
Но нет, Ругер утверждал, что нужно спешить: то, что он хотел показать, надо было видеть рано утром.
Я поднялась с тяжким вздохом. Мы бросили немного мусора на ближайшую кучу углей и согрели руки и ноги у вспыхнувшего огня. Из некоторых свертков раздавались похрапывания. Ближе всех ко мне оказался старичок с белой бородой. Он взглянул на меня из-под кустистых бровей.
— Ранехонько встала?
Я кивнула, он устроился поближе к огню и снова закрыл глаза.
Мы вышли из летнего театра и зашагали по хрустким от мороза лужайкам среди деревьев. Постепенно, в назначенный срок, как пишут в старых книгах, солнце должно было подняться высоко над горизонтом. А пока нам было довольно розовеющего на востоке неба.
Мы прошли мимо дерева с домиком, миновали летнее кафе.
Ругер шел быстро, я еле поспевала за ним. Ходьба разгоняла застоявшуюся в жилах кровь, вскоре я согрелась, и мне даже стало интересно.
Мы пересекли пустынную дорогу и железнодорожное полотно, по которому этим утром еще не ходили поезда. Лишь оказавшись у отвесной скалы, Ругер остановился.
— Нам придется карабкаться наверх? — спросила я, слегка испугавшись. Скала была совершенно гладкой — ни трещинки, ни щелочки.
Ругер взял меня за руку и повел вдоль стены — к выступу, почти полностью спрятавшемуся за огромным деревом.
— Видишь?
Я кивнула: да, я видела перед собой невероятно огромное дерево. Только не могла понять, почему нужно было идти так далеко, только чтобы посмотреть на него.