Но не услышал ничего, кроме тишины. Затем медленно проявился звук едущего вдали фургона мороженщика, тенькающего «Гринсливз»,[24] и пролетающего над домом самолета. Внезапно появилось желание все стереть: неотвязный лабиринт Египта, астрариум, бесконечное горе потери.
Схватив металлическое мусорное ведро, я начал выдвигать ящики шкафа и вываливать из них вещи Изабеллы: свитера, блузки, юбки, белье — одежду, превратившуюся в призрак. Я вознамерился этот призрак изгнать. Запихнул, сколько влезло в ведро, и вынес на террасу. Вылил на груду ткани бутылку жидкости для зажигалок и поднес спичку.
Затем сел и привалился спиной к стене. Когда вещь съеживалась и исчезала в пламени, я вспоминал, в каких случаях ее носила Изабелла: индийское платье из хлопка взвивалось вокруг ее загорелых ног, когда она танцевала на рок-концерте, деловой костюм носила на лекции, ночную рубашку надевала, сама не сознавая, какой сигнал посылает мне, если хотела любви.
Душевно измотанный, я свернулся калачиком и закрыл глаза.
Меня разбудил звук шагов. На фоне предвечернего неба показался силуэт молодой женщины с растрепанными словно грива волосами, обрамлявшими лицо.
— Оливер? — спросила она.
Не в силах прийти в себя, я с трудом поднялся на ноги. Должно быть, я проспал несколько часов.
— Я Зоя, подружка Гарета. Извините. — Девушка показала на открытое окно, в которое, видимо, влезла, чтобы добраться до крыши. — Я тут посвоевольничала. Ключи у Гарета, но он без понятия, что вы приехали.
— Прощены. Значит, это вы звонили в мою компанию в Александрии?
Зоя вступила в тень, и я наконец сумел ее рассмотреть. На ней были сапоги обувной фирмы «Доктор Мартенс», красные ажурные чулки, бальное платье с пышной юбкой из синей ткани с люрексом. Окрашенные хной волосы рассыпались по плечам, красивое лицо в духе прерафаэлитов совершенно не вязалось с ее одеждой. Несмотря на густо подведенные фиолетовыми тенями глаза, девушка казалась до смешного юной.
Зоя откровенно осмотрела меня с ног до головы, а я с досадой обнаружил, что ее взгляд меня обезоруживал.
— Похожи на него, только старше, — прокомментировала она.
Я решил отступить на более безопасную позицию.
— С Гаретом все в порядке?
— Смотря как понимать «в порядке». Сегодня он играет, так что можете прийти и оценить сами. Лично я еще не видела, чтобы он вел себя настолько самоуничтожающе.
— В каком смысле?
Зоя, решив выложить все начистоту, посмотрела на меня в упор.
— В смысле «химии». Мы все не без греха, но Гарет дошел до того, что боится спать. Придумал, что, если закроет глаза, непременно умрет. Большую часть времени говорит здраво, но вдруг начинает нести, что какие-то люди сбираются украсть его душу.