— Ты не умрешь, — осторожно ответил я. — Это все глупые суеверия. Но погружаться завтра — это действительно опасно.
Она задумчиво посмотрела на меня.
— Нет, это мой последний шанс. Найти астрариум. Буду погружаться завтра.
— Я все-таки поеду с тобой, — отрывисто произнес я. — Не могу допустить, чтобы что-то произошло.
Изабелла легла на меня, прижалась хрупким телом и торжественно посмотрела в глаза. Я хотел улыбнуться, но ее лицо оставалось серьезным. Взгляд пронзал насквозь, словно стараясь заглянуть за ширму добродушного подшучивания, ставшего внешней стороной нашего общения. Я понял: у меня нет другого выхода, как только поддержать ее. Изабелла не признавала компромиссов — ни в чувствах, ни в чем другом. Для нее это означало победу посредственности. Она безрассудно бросалась на поиски новых переживаний. Такая импульсивность и послужила одной из причин, почему я ею увлекся. Качество, настолько противоположное моей уравновешенной натуре, составляло удачный противовес. Но в последнее время появилось нечто такое, от чего при всем желании я бы не смог уберечь жену.
— Что с тобой, любимая? — спросил я, встревоженный ее немигающим взглядом.
Изабелла собралась что-то сказать, но передумала и вместо этого поцеловала меня. Ее длинные волосы мускусной волной упали мне на лицо.
Меня всегда к ней тянуло, хотя я не понимал почему. Наверное, различия между нами создавали пространство — то самое место, дававшее пищу моему эротизму. Не знаю, каким образом это происходило, но так оно и было. От прикосновения ее губ и пальцев, от запаха ее шеи я замирал. Только с Изабеллой я понял, что такое истинное желание, когда испытываешь не только физическую, но и духовную жажду. Она была моим очагом, и мы с ней составляли единое целое.
Я притянул ее к себе, и она наконец улыбнулась.
Через час я проснулся от того, что жена металась в постели. Осторожно разбудив ее, я почувствовал, как бешено колотилось ее сердце у моей груди; лицо заливал пот.
— Тот же кошмар? — спросил я.
— Да, только на этот раз я не поняла, кошмар это или воспоминание. Все казалось яснее, подробнее…
Изабелла запнулась и, глядя в пространство, заставила себя вспоминать. Я ждал, зная: высказавшись, она освободится от наваждения.
— Там было возвышение, — медленно начала она, — на котором стояла кучка людей. Одетых очень странно, как животные.
— Может, это и были животные? — предположил я.
— Нет, люди, — отмахнулась она. — Один мужчина с головой собаки — наверное, шакала — склонился перед большими весами. Другая фигура, с головой птицы, держала перо, а еще был одетый в белое человек — он выглядел очень испуганным. Я видела на его одежде кровь. Человека в белом держал некто с головой сокола. Все они находились перед троном, на котором кто-то сидел. Вероятно, бог Осирис.