Мараван сорвал две
веточки, по девять листочков на каждой, пошел на кухню и бросил их в горячее
масло, добавив туда же десятисантиметровую палочку корицы. Постепенно комнату
заполнил запах его детства.
В небольшом чуланчике под
шкафом хранился перегонный аппарат: колба, дистилляцион-ный
мост, рубашка охлаждения, еще одна кол-ба-приемник, два держателя, термометр и
шланг из ПВХ. Мараван осторожно собрал установку, разместив колбу над газовой
горелкой, положил шланг в мойку, надев один его конец на водопроводный кран, а другой завернув в рубаху охлаждения. Потом он наполнил
раковину холодной водой, достал из морозильника пакет с ледяными кубиками и
высыпал их туда же.
Пока Мараван готовил
агрегат, кухня успела наполниться запахом кокосового масла, кар-ри
и корицы. Он вылил содержимое сковородки в высокий сосуд из термостойкого
стекла и ручным миксером взбил его содержимое до состояния кремообразной массы
орехового цвета, которую потом вылил в перегонную колбу.
Мараван зажег конфорку под
колбой, пододвинул к плите единственный на кухне стул и сел рядом. Важно
держать процесс под контролем. Тамилец знал из опыта, что, если жидкость
нагреется слишком сильно, запах будет не тот. Он давно уже пытался выделить
эссенцию этого аромата, но до сих пор у него ничего не получалось.
И вот колба начала
запотевать. На стекле появились капли, их становилось все больше, и они
стекали, оставляя четкие следы среди мельчайших пузырьков осевшего на стенках
пара. Температура в колбе росла: пятьдесят, шестьдесят, семьдесят градусов.
Мараван уменьшил огонь и слегка повернул водопроводный кран. Холодная вода,
поднимаясь по прозрачному шлангу, заполняла рубашку охлаждения и стекала по
трубке в сливное отверстие второй раковины.
Стояла полная тишина,
время от времени нарушаемая лишь бульканьем охлажденной воды. Иногда Мараван
слышал шаги на мансарде, расположенной над его квартирой. Там жил Гнанам, тоже
тамилец, как и большинство обитателей девяносто четвертого дома по
Теодорштрассе. Гнанам в Европе недавно. Выждав положенные шесть месяцев, он
нашел себе работу на кухне — как и большинство беженцев из Шри-Ланки —
городской больницы. И то, что Мараван слышал его шаги около двух часов ночи,
означало, что сегодня Гнанам выходит в утреннюю смену.
Мараван тоже имел статус
беженца и трудился на кухне, как и Гнанам. И все-таки он находился в лучшем
положении.
Во-первых, потому что в
«Хувилере» не было смены, которая начиналась бы в четыре утра. Если Мараван
работал днем, то приезжал в ресторан к девяти часам. Во-вторых, ему не приходилось
ворочать с места на место котлы на двести литров или драить черные от нагара
сковороды площадью в один квадратный метр.