В комнате воцарилась тишина.
— Ну, что же ты, — сказал вдруг Ник Кондор, — играй!
Донна Двайер в нерешительности взглянула на лейтенанта Тарга.
— Если вы не станете играть, то сяду за пианино я, — сказал детектив.
— Кто бы мог подумать, полицейский-музыкант! — презрительно усмехнулся Ник Кондор. — Хорошо, лейтенант, садитесь за пианино, а я подыграю вам на трубе…
Кондор подошел к пианино и взял лежавшую на нем трубу.
— Откуда здесь взялась труба?! — воскликнула Донна.
— Почем мне знать? — сказал Ник Кондор.
— Я тоже играю на трубе, — заявил Эл Доннелли, — но свою оставил дома.
— Кто-то, наверно, ее здесь забыл, — предположил Кондор. — Флетчер, ты будешь держать ноты, лейтенант сядет за пианино, а я буду трубить.
Джонни подошел к пианино и положил ноты «Фруктовой ириски» на пюпитр. Тарг вопросительно посмотрел на Донну, но та не двинулась с места. Тогда лейтенант сел за инструмент, но тут же обнаружил, что стул слишком низок для него. Он приподнялся, покрутил вращающееся сиденье и наконец, удобно устроившись, взглянул на рукопись.
Ник Кондор встал за спиной у лейтенанта так, чтобы видеть рукопись песни. Приложив к губам трубу, он взял ноту.
— Отличный инструмент. Я готов, лейтенант, — сказал он, улыбнувшись Донне, которая подошла поближе. — Почему бы тебе не спеть, крошка?
— Я пою только за деньги, — отрезала она.
— Начали, лейтенант! — воскликнул Кондор.
Руки Тарга опустились на клавиши, и он заиграл. Кондор принялся дуть в трубу. Но не успел он сыграть и нескольких нот, как мисс Хендерсон истошно закричала и, кинувшись к Кондору, выбила трубу из его рук.
— Ах ты, маньяк! — набросилась она на него. — Хочешь нас всех на тот свет отправить?
— А мне все равно, — ответил ей Кондор. — Что на электрическом стуле изжариться, что на динамите подорваться…
Он наклонился и попытался поднять с пола трубу.
— Сэм! — крикнул Джонни.
Сэм тут же бросился на Кондора. Он схватил его руками ниже колен и повалился вместе с ним на пол. Однако сумасшедший химик начал отбиваться, пытаясь выбраться из-под уже оседлавшего его Сэма. Кроме того, одной рукой он продолжал тянуться к трубе.
— Не давай ему дотронуться до трубы! — крикнул вдруг Джонни.
Сэм размахнулся и ударил Кондора в лицо костяшками пальцев. Кондор обмяк.
Джонни нагнулся и поднял инструмент. Затем он подошел к пианино и указал на какую-то ноту на пюпитре.
— Что это за нота, лейтенант? — спросил он. — Да, та, которая была сначала стерта, а потом снова написана.
— Ля-бемоль, — сказал лейтенант.
Джонни поднес трубу к губам.
— Мисс Хендерсон, можно я сыграю ля-бемоль в верхнем регистре? — тихо спросил он.