Переходя въ предмету «очерковъ», желательно спросить – многимъ ли, напримѣръ, извѣстно, что одни только сѣверныя прибрежья Каспійскаго моря съ устьями Волги и незначительнаго Урала даютъ русскому народу пищевыхъ рыбныхъ продуктовъ на ничтожную сумму свыше двадцати милліоновъ рублей ежегодно? Многимъ ли извѣстно, что эта ничтожная сумма превышаетъ стоимость ежегодныхъ улововъ Ньюфаундленда, береговъ Норвегіи и береговъ Франціи, взятыхъ вмѣстѣ, то есть оборотъ самыхъ значительныхъ рыболовствъ міра? Знаемъ ли мы, чѣмъ измѣряется сила рыболовнаго вооруженія одной только неширокой полосы сѣверной части Каспія и многіе ли повѣрятъ, что рыболовная снастей и сѣтей, если положить ихъ по всѣмъ извилинамъ почтоваго тракта и водяныхъ сообщеній Россіи, не только хватитъ отъ Москвы до Николаевска на Амурѣ, но и назадъ въ Москву, то есть эти снасти и сѣти могутъ улечься отъ Москвы до Николаевска въ два ряда! Многимъ ли извѣстно, что соли для посола ежегодно вылавливаемой рыбы, кромѣ рыбы потребляемой въ свѣжемъ видѣ и вывозимой въ мороженомъ, потребляется около трехъ съ половиною милліоновъ пудовъ и что двухъ только видовъ рыбы – сельди и воблы – вылавливается каждую весну до 500,000,000 особей? А если мы все это знаемъ, то, важнѣе всего, знаемъ ли мы, наконецъ, ту осѣдлую и пришлую трудовую массу, которой исполняется гигантскій трудъ этого рыболовства? На послѣдній вопросъ съ полнѣйшей увѣренностью можно отвѣтить «нѣтъ!»
А, вѣдь, это населеніе цѣлаго обширнаго края, края, котораго естественныхъ условій и рѣзкихъ характеристическихъ особенностей мы тоже не знаемъ, то есть не знаемъ ни жизни и физіономіи его природы, ни жизни и физіономіи его населенія. Все это позволяетъ мнѣ надѣяться, что даже предлагаемые «Очерки» – отрывочные и легкіе наброски, кинутъ нѣкоторый свѣтъ на нетронутую до сихъ поръ область, именуемую дельтою Волги и сѣверными прибрежьями Каспія. Читатель видитъ, что населеніе, о которомъ придется говорить, и интересы его исключительно только ловческіе и потому пусть не претендуетъ на спеціальность нѣкоторыхъ очерковъ, если такой потребуетъ правда и сущность дѣла. По возможности стараясь избѣгать всякой спеціальности, не идущей къ дѣлу, выхватывая живые, выдающіеся моменты изъ однообразной промысловой жизни мѣстной природы, мы, однако, не забудемъ, что имѣемъ дѣло съ трудовыми массами, не станемъ подмалевывать жизнь и ликъ народа ради мнимой занимательности.
Водная масса Волги, чѣмъ ближе къ устьямъ, встрѣчаетъ все шире и шире раздвигающуюся пологую низь сѣверной части каспійской котловины и, задерживаемая ею въ своемъ теченіи, отбрасываетъ все большее и большее количество рукавовъ въ лѣвую сторону, то есть къ востоку, пока всѣ эти рукава, съ сотнями протоковъ и ериковъ, не изливаются въ сѣверную часть Каспійскаго озера – моря. Огромный треугольникъ, образуемый переплетающимися между собою протоками, и составляетъ то, что называется волжскою дельтой. Протоки эти, въ числѣ около двухсотъ, впадаютъ въ море на протяженіи полутораста верстъ по примой линіи и ужъ конечно по вдвое большему протяженію по ломанной линіи береговой полосы. Вотъ этотъ-то водный треугольникъ, имѣющій полтораста верстъ въ основаніи и населенный исключительно почти русскимъ промысловымъ людомъ, дѣлитъ остальныя части Астраханской губерніи такъ, что западную ея частъ составляетъ Калмыцкая, а восточную часть Киргизская степь внутренней Букеевской Орды. Далѣе къ востоку лежатъ земли Уральскаго казачьяго войска и за ними опять тянется киргизская степь бывшей Малой Орды. Всѣ эти земли составляютъ сѣверныя и сѣверо-восточныя прибрежья моря. Эти прибрежья, съ устьями Волги и Урала, послужатъ предметомъ послѣдующихъ очерковъ.