— Ну, все, десантируемся…
Мазур распахнул дверцу со своей стороны и спрыгнул с высоты в добрых полтора метра, забросил сумку на плечо, качнул пару раз корпусом, разминая мышцы. Огляделся. Асфальтированная площадка, вся изрисованная желтыми полосами и огороженная символическим заборчиком из тронутой ржавчиной проволочной сетки, была обширной, не менее футбольного поля, но грузовиков тут стояло всего с полдюжины.
— Просвети темного, — сказал Мазур, когда Донни, звучно захлопнув дверцу, обошел машину со стороны капота и встал рядом с ним. — Здесь же чертова уйма места, а боксы ненумерованные… Что же ты в этот уголок затискивался?
Донни, бородатый крепыш в клетчатой рубашке, пожал плечами с видом чуточку сконфуженным:
— Чистой воды суеверие, знаешь ли. Встал тут как-то первый раз год назад, в аккурат напротив в-о-он того приметного деревца — и дела в городе пошли просто прекрасно. Девка попалась приятная, маршрут, как выяснилось, неплохой. Так и пошло…
— Понятно, — сказал Мазур. — Ничего, я и сам суеверный — дальше некуда. Моряк все-таки… Ну, и что дальше?
— А чем тут еще можно заниматься на ночь глядя? — сказал Донни с ухарским огоньком в глазах. — Пойдем в город, остановимся в отеле, который по совместительству еще и бордель, снимем девочек. И отель, и девочки — все недорогое, но качественное… Что ты встал?
— Денег нет, — сказал Мазур. — И продать нечего.
— Да ладно, — недолго думая, сказал Донни. — Все равно я Мигелю должен примерно столько, что как раз хватит тебе на номер и девочку. Так даже лучше — не отдавать монету этому толстому прохвосту, а удружить нормальному парню…
— Ну, если так…
— Пошли.
Они миновали будочку, где восседал сонный абориген в некоем подобии униформы и огромнейшей кобурой на поясе, вышли со стоянки и повернули налево, где от асфальтированного шоссе отходила узенькая, однако утоптанная до каменной твердости тропинка — сразу ясно, старательно проложенная сотнями и сотнями спешивших к ночным городским удовольствиям шоферюг. Тропинка, почти прямая, пролегала меж пальмами, а совсем неподалеку, в полукилометре, уже начинался город Сеговитате — не какое-то там захолустье, как выяснилось, а центр провинции, пусть и не самой богатой и обширной в стране. Областной центр, переводя на отечественные мерки. Там уже вспыхивали вереницами уличные фонари, загорались огни — вот-вот должна была сорваться темнота.
Мазур подумал, что день сегодняшний начался предельно скверно и закончится неведомо как — но вот все, что располагалось в середине меж скверной и неизвестностью, прошло, в общем, нормально. Вьюнош по имени Пепито привел его на стоянку большегрузов и сдал с рук на руки этому самому Донни, оказавшемуся англоязычным канадцем, подавшимся сюда за длинной деньгой лет несколько назад. О чем-то загадочно пошептался, кивнул Мазуру и ушел. Донни принял свалившегося, как снег на голову, попутчика не с распростертыми объятиями, но и не враждебно, попросту отнесся к Мазуру как к неизбежному сюрпризу Судьбы, выступавшему на сей раз в облике странствующего австралийского морехода.