— А кто? — в мучительном шоке повернулся Питер к своей матери. Рот Мэри Ли открылся и округлился, как заглавная буква «О».
— Злопамятный, мстительный ублюдок, — сказала Салли Фаркар-Макинтош. Гнев отчеканился на ее лице каменной красотой. Подбородок взлетел вверх, и внезапно она стала выглядеть на десять лет моложе.
— Кто, мама?
— Не волнуйся, Питер. Добрая порция имущества Макинтошей-Фаркаров у меня есть, а его проклянут на небе. Я напишу свое собственное завещание, и ты не будешь нуждаться.
— Но, мама, кто…
— Неважно, — сказала она, и Викки стало окончательно ясно, что мать произнесла свои последние слова по этому поводу.
— Не переживай, — успокаивала Питера Викки. — Для нас ничего не изменилось.
Она была поражена жестокостью отца. Казалось, каждый раз, когда она думала, что наконец поняла его, он поворачивался новой стороной и открывался новый ужасный секрет. Она украдкой посмотрела на Мэри и вздрогнула от вида ярости на лице китаянки.
— Мы будем бороться, — пообещала Мэри. — Мы поборемся.
Это было все, что им нужно, — официальная власть в одном из знаменитых ханов Гонконга. Многие китайские ханы умерли медленной смертью, пока наследники сражались в суде. И тогда внезапно Викки поняла, что сделал ее отец. Цену этому Питеру придется платить всегда, но Дункан Макинтош полностью уничтожил угрозу, что клан Ли наедет на Макинтошей. Деловое решение, в конце концов. И услуга дочери. Ей не придется бороться за власть против своего собственного брата.
Адвокат прочистил горло.
— Если можно, я буду продолжать:
«…Питеру Макинтошу я оставляю ежегодное пособие, равное его жалованью в хане, которое должно возрастать с учетом инфляции и его успехов».
Так называемый «ремонтный» ребенок не сработал. Тогда ее мать завела роман, дала жизнь Питеру и в конце концов стала спасаться от боли алкоголем. Ее поразило, как родителям удавалось скрывать все это несчастье. Или нет? Как много из всего этого несли на себе она и Питер? Только Хьюго, который был в школе, выжил невредимым и нормальным.
Она поклялась себе торжественной клятвой в тот момент, что вырастит счастливых детей. Немедленно проанализировав обещание, словно это было деловое предложение, она выработала стратегию воспитания детей, которых у нее еще не было. Она будет думать, прежде чем действовать; она будет останавливаться каждый день и заставлять себя, если дела закрутят, замечать, как образ ее жизни влияет на их образ жизни. Если в ее клятве и был элемент фантазии, она превратит ее в реальность. Если у нее никогда не будет своих детей, она возьмет приемных. Но в любом случае, она поклялась, что берет на себя ответственность за их беспомощные жизни.