Голова домового опять вылезла из плеч, которые он немедленно расправил, и он воинственно выпятил впалую грудь.
— Не обидит. Мой внучок старость уважает. Ну вы, ребятки, идите, мне малого кормить надо. Видите, устамший с работы пришел. За версту перегаром преть! Сейчас я ему рассольчика налью, картохи отварной в миску насыплю.
— В миску?
— Правильную политику ведешь, отец!
— Валентин, ты чего хвостиком не виляешь? Тебе картохи в миску отсыпать обещали!
Экскурсанты, радостно хихикая, потянулись к выходу, оживленно переговариваясь на ходу. Боевой дедок очень понравился соседям Валентина.
— Меня, помню, в детстве на лето всегда к родне в деревню отправляли… — ностальгически вздыхал кто-то на ходу.
— Надо бы и мне своего деда проведать. Давненько в Раздольном не бывал.
— А я горожанин в седьмом поколении. Никого из родни на природе нет.
— Так давай со мной в Раздольное! С дедом познакомлю.
— Давай. Двух ящиков конька с собой хватит?
— С ума сошел? Моя бабка такой самопал гонит, никакой конек рядом не стоял!
Экскурсанты покинули участок, и управляемые электроникой ворота, подчиняясь мысленной команде Валентина, закрылись за ними. Юноша смерил Жилу уничтожающим взглядом, который затормозился на золотых часах, сверкавших на старческой руке.
— А это еще что?
— «Роллекс»! Братва подарила, — гордо ответил дедок. — Я тут теперь в авторитете, так что ежели ты на меня…
— На кухню! — ткнул пальцем в сторону особняка парень. — Разговор продолжим там.
— Да что я такого сделал-то, хозяин? — заскулил домовой, семеня в дом вслед за Валентином.
— Начинаю загибать пальцы. Мобилу мою отключил…
— А ты знаешь, почем нынче роуминг? Это ж сплошной разор!
— Ага… Коровы вертолетами не разор, а звонок по мобиле разор. Сейчас ты будешь готовить роскошный ужин и думать: в какой форме принести мне извинения. Я страшен в гневе!
— А я братве пожалуюсь. Она меня уважает.
— Я те пожалуюсь!
Вообще-то Валентина разбирал смех, но он героически держался, изредка покусывая губы, чтобы не начать откровенно ржать, так как прекрасно понимал, что, если спустить дело на тормозах, домовой конкретно сядет всем на шею. Сам-то Валентин выкрутасы этого артиста стерпит, но когда вернется Дашка… Уй, что буде-э-эт… Она закидоны Жилы не потерпит, а так как Валентин уже назвал себя его хозяином, придется становиться грудью на защиту домового, и в доме воцарится ад!