— Хотя Лагуна-Бич и лучше. Там круглый год погода подобная этой. Но где еще можно подстрелить кита с собственной террасы?
Феликс наклонился через стол и мягко похлопал Мэнни по плечу.
— Юниор добыл их адрес, — сказал он и, прикоснувшись к кольцам Мэнни, спросил: — Сколько в твоем барахле, каратов десять? — Он улыбнулся. — Мои люди имеют до восемнадцати каратов, Мэнни. Если хочешь подняться повыше, сообрази, как это сделать.
Мэнни, пристально посмотрев на Феликса, понял, что он не обманывает.
— После того как я выполню работу Юниора, — сказал он, — что случится с самим Юниором?
— Отдам его тебе, парнишка.
— Я мечтаю и еще об одной вещи, — добавил Мэнни. Слова вырвались неожиданно. До этого он и не думал ни о чем подобном.
— Это оружие? — спросил Феликс.
Он взглянул вниз на огромный хромированный кольт, лежащий около его тарелки.
— Нет, — ответил Мэнни. — Парик. Парик из настоящих волос. Длинных и густых.
Он давно мечтал о волосах, которые мог бы носить не только под дождем, но и во время любого дерьмового урагана. Он представил себя в Лагуна-Бич, представил пенящиеся у колен волны и пару длинноногих калифорнийских блондинок, увивающихся вокруг него. Его волосы растрепаны береговым бризом, а загар получше, чем у Юниора.
Все это могло бы с ним случиться. Знал, что могло. Но чтобы это произошло, он должен сделать то, о чем просит Феликс. При условии, что это произойдет быстро и удачно.
Мяч был ярко-зеленый с двумя блестящими белыми полосами. Он лежал в углублении между корнями каштана.
Ворота находились на расстоянии двадцати футов друг от друга в местах, едва видимых за зелеными стволами зарослей ползучего клена.
Оруэлл пристально смотрел на мяч, рассчитывая свои действия.
Он мог задержать его, упав под мяч, мог попытаться послать его достаточно высоко. А может, лучше всего, ударив по мячу, послать его вперед, оставив партнеру Бриннеру следующий легкий удар.
Первые два удара были явно невозможны. Третий противоречил его натуре. И он пока что бесцельно катал мяч, затягивая время.
— Ударь так, чтобы мяч отлетел на пять или десять футов, — сказал Бриннер, свирепо посмотрев на Оруэлла.
— Не могу.
— Почему?
У Бриннера были очень темные глаза, лохматая черная борода и неприятная привычка покусывать кончики усов.
— Это слишком легко, — сказал Оруэлл.
— Черт трахнутый, — тихо прошептал Бриннер. Оруэлл его услышал.
— Мы же можем выиграть, понимаешь? Подумай, целый мешок мрамора! Главное, что от тебя требуется, это вертеться винтом.
Оруэлл сделал несколько умелых ударов. Он менял положение ежеминутно — отступал и наступал, ударяя мяч со всей силой и уверенностью, на которые только был способен. Мяч с глухим звуком ударился о каштан и отскочил под неожиданным углом, едва не задев жену Джерри Голдстайна.