— Маркиз? — тихо пробормотал Пуаро.
— Да, Маркиз.
— Вы когда>:нибудь видели его, мадемуазель Зия?
— Всего один раз, — ответила девушка, — да и то не очень хорошо, — добавила она. — Я смотрела на него через замочную скважину.
— Да, это всегда вызывает неудобства, — посочувствовал ей Пуаро. — Но все равно вы его видели. Вы бы узнали его снова?
Зия отрицательно покачала головой.
— Он был в маске, — пояснила она.
— Молодой или старый?
— У него были белые волосы. Это вполне мог быть парик. Он, правда, очень ему шел. Вообще я не думаю, чтобы он был стар. У него походка молодого человека и очень молодой голос.
— Голос! — задумчиво повторил Пуаро. — Ах, голос! Вы бы узнали снова его голос, мадемуазель Зия?
— Возможно, — ответила девушка.
— Он ведь вас чем-то заинтересовал, не так ли? Именно поэтому вы подсматривали в замочную скважину?
Зия утвердительно кивнула головой.
— Да, да, мне было интересно. О нем столько говорят… Он не обычный вор, а скорее герой какого-нибудь исторического или рыцарского романа.
— Да, — задумчиво согласился Пуаро. — Да, возможно, это так.
— Но не это я хотела вам сказать. Мне известно кое-что, что может быть… ну… полезным для вас.
— Да? — ободряюще произнес Пуаро.
— Я уже говорила, что рубины перешли в руки моего отца здесь, в Ницце. Я не видела человека, который передал их ему, но…
— Что?
— Одно я знаю точно. Это была женщина.
«Дорогая Катарина! Живя среди знаменитостей, вы, должно быть, давно забыли о нас. Но я всегда считала вас здравомыслящей девушкой и не очень высокомерной, поэтому-то я и пишу вам теперь. У нас все по-прежнему. Недавно случилась крупная неприятность с новым помощником викария. Он слишком высокомерный для своей должности, настоящий католик. Мы все об этом говорили викарию, но вы знаете, что это за человек — всехристианское милосердие и никакой крепости духа. У меня в последнее время постоянные проблемы со служанками. От Энни никакого толку. Эти короткие юбки и ужасные чулки! Она вдобавок ко всему стала дерзить. Меня давно мучает мой ревматизм, и доктор Гаррис посоветовал мне съездить в Лондон проконсультироваться с каким-то там специалистом. «Пустая трата времени и денег!» — заявила я ему, но все же поехала. Правда, ко времени, когда я решилась на это, я умудрилась еще подхватить и насморк. Лондонский врач осмотрел меня, наморщил лоб и долго бормотал что-то, говорил вокруг да около, пока я ему не сказала: «Я человек прямой, доктор, и хочу, чтобы вы со мной были откровенны. Это рак или нет?» И тогда ему пришлось признаться, что это рак. Он обещал мне, правда, еще не меньше года жизни и сказал, что особых болей не будет. Но я уверена, что вынесу любую боль, как истинная христианка. Порою мне очень тоскливо, особенно теперь, когда все мои подруги на том свете. Я пишу вам потому, милая моя, что очень хотела бы видеть вас в Сент Мэри Мид. Если бы у вас не было своих денег и вы не вращались бы в светском обществе, я предложила бы вам жалованье вдвое больше того, что платила вам Джейн. Я хотела бы, чтобы вы приехали сюда и смотрели за мной. Но… но грешно желать того, что неосуществимо. Правда, и вам может не повезти. Я слышала разные рассказы о мошенниках, выдававших себя за дворян, женившихся на доверчивых девушках и присваивавших их деньги, а затем оставлявших их нищенствовать на церковной паперти. Я знаю, вы слишком благоразумны, чтобы с вами могло случиться нечто подобное, но в жизни всякое бывает. Так что помните, моя дорогая, на всякий случай, что мой дом всегда может стать вашим родным домом. Ваш преданный старый друг