Ответа не требовалось. Конечно, собирается. Флёр послушно позволила натянуть на себя жесткие нижние юбки, уплотненные конским волосом, конусообразные и спускающиеся до самого пола. После этого Жаниа, наконец, накинула на плечи Флёр новенькую, с иголочки мантию из шуршащего темно-фиолетового атласа и застегнула расположенные впереди по всей длине петли миниатюрными золотыми пуговицами.
За этим последовали отделенные от основной одежды узкие рукава. Чтобы на них не было складок, они прикреплялись лентами и булавками к нижней стороне надплечников. Горничная заботливо поправила этот истинный шедевр неизвестной кружевницы, белой пеной разлившийся вокруг рук девушки, и проверила, как сидит состоящее из четырех частей жабо из того же материала, украшавшее закрытое до самого верха платье под самым подбородком. Голова Флёр с высоко взбитыми волосами покоилась на жабо, словно на роскошной подушке, а когда девушка замирала в неподвижности, как в данный момент, она напоминала статуэтку, что и было плодом заслуживающих самой высокой похвалы усилий ее портнихи и горничной.
— Очень хорошо! — оценила эту работу довольная мадам Параду, войдя в низкий покой, чтобы взглянуть на дочь. — Поздравляю, Жанна! Выглядит весьма элегантно, хотя я все никак не привыкну к тому, что и незамужние женщины должны выбирать для облачения темные тона.
Под критическим взглядом мадам Эме де Параду, которая и сама блистала роскошным платьем из итальянской парчи, Флёр повернулась к матери сначала спиной, а затем снова лицом, едва не споткнувшись при этом из-за непривычно тесного корсета. От ее слишком стремительного движения из волос выскочила одна из заколок, от чего высвободился и упал на плечо девушки тяжелый серебристый локон, нарушив искусно выстроенную прическу.
— Ох, ну что за волосы, — вздохнула одновременно с гордостью и отчаянием Жанна, пытаясь восстановить прическу. — Да с таким же успехом можно черпать воду решетом.
— Без решета никак нельзя обойтись, Жанна, — упрекнула ее мадам де Параду и, повернувшись к дочери, строго добавила: — Избегай резких движений, детка!
Это наставление сопровождало Флёр на протяжении всех восемнадцати лет ее жизни. Она уже давно не обращала на него внимания. Как можно избежать резких движений именно сегодня, в этот особенный, полный волнений день, которого она лихорадочно ожидала уже не одну неделю.
— Как жаль, что в этом доме нет даже нормального зеркала! — посетовала она, извиваясь всем телом, чтобы рассмотреть в маленьком ручном зеркальце, которое она держала перед собой, все великолепие необыкновенного нового облачения.