Наконец Дариус увидел их: множество огромных ветряных двигателей, торчащих из воды, и поблизости — грузовые судна с заготовками для новых ветряков. Он приблизился, насколько было возможно, пытаясь думать лишь о пользе этого источника энергии для острова. Однако его новая сторона, впервые проявившаяся на пляже, говорила, что они портят красоту моря.
Функциональность и эффективность — вот что имеет значение. Следует сосредоточиться на этом.
Стало быстро темнеть, ветер усилился. Надо возвращаться. Дариус развернул лодку, понимая, что не очень умно поступил, приплыв сюда. Он был неопытным моряком, но желание все немедленно разузнать пересилило осторожность. Времени теперь хватало только на то, чтобы до шторма добраться до берега.
Почти сразу Дариус понял свою ошибку. Волны становились все выше, швыряя его лодку из стороны в сторону. Дождь становился сильнее с каждой минутой, хлеща по рассерженному морю, по Дариусу, просачиваясь сквозь одежду. Чем быстрее он поплывет, тем лучше.
Но мотор без предупреждения заглох. Дариус никак не мог его завести. В ярости он посмотрел на показатель топлива и с ужасом обнаружил, что тот по-прежнему сообщает о полном баке.
Но это невозможно! Он преодолел большое расстояние, а значит, данные были неверны с самого начала. Дариус вышел в море без достаточного запаса топлива и сейчас угодил в штормовую ловушку.
Крайне тяжело признавать, что он нуждается в помощи, но выбора у него не было. Нужно позвонить Кейт и попросить ее вызвать спасателей. Тогда об этом узнает весь остров. Дариус уже слышал смех. Особенно ее смех. Но альтернативы найти не мог.
Достав телефон, он стал набирать номер. В этот момент высокая волна обрушилась на лодку, заставив его схватиться обеими руками за руль. В отчаянии Дариус смотрел, как его телефон летит в воду. Он попробовал достать его, но очередная волна, набросившись на лодку, перевернула ее, и Дариус оказался за бортом.
Он пытался доплыть до лодки, но волны уносили ее все дальше, пока она не исчезла из вида.
Его сердце быстро заколотилось, и, охнув, он наглотался воды. Руки и ноги коченели, и Дариус едва мог шевелить ими. Возможно, он умрет от холода еще до того, как утонет.
Время шло мучительно медленно, пока не превратилось в вечность, а затем вовсе перестало существовать. Может, оно никогда и не существовало. Только тьма вокруг, луна и звезды над головой.
Ужас Дариуса усилился при мысли о детях, которые ждут вечером его звонка. Они решат, что папа забыл о них, и только из новостей узнают о случившемся.
Дариусу хотелось крикнуть детишкам, что он любит их. Пусть они поверят ему, потому что сам он сказать им об этом уже не сможет. Но расстояние между ним и детьми казалось бесконечным, потому что слишком многое осталось несделанным — столько неисправленных ошибок, неиспользованных возможностей, невысказанных слов, а теперь… Никогда… Никогда…